– Алена, спасибо за прием, – без намека говорю, Ольшанская слышит другое и тихо извиняется.
Посылаю ей дохлую улыбку и, наконец, поднимаю глаза на Стаса. Его сын все еще в его руках. Под ребрами становится тяжело.
– Разреши? – протягиваю руки.
Оба уставились на меня. Глаза одного цвета, взгляд как копировали, темно-русые, как у мажора, волосы. В остальном – моя копия. И на том спасибо. Что бы было, если Арсений родился точной копией Стаса?
– Я провожу.
– Не стоит. Мы… на такси.
Духота усиливается. Если не выберусь на воздух, рискую свалиться в обморок.
– Могу подвезти. Ты не на машине?
Наше простое общение, как тонкая леска, стягивающая горло. Я говорить с ним не могу.
– Нет. На такси.
– Саша…
– У тебя есть автокресло? – иду ва-банк.
Неужели он и правда думал, что я сяду к нему в машину? Еще и с сыном? И мы будем мило общаться об успехах Арсения?
Хуже кошмара.
– Автокресла у меня нет, – сдается.
Незаметно выдыхаю.
– Но до такси провожу.
У него так просто выходит общаться! Завидно даже.
Саша.
В лифте я слышу только треск канатов, назойливое гудение и свое дыхание. Концентрируюсь на корявой царапине на створке и стараюсь успокоить свои мысли. Они скачут, как кузнечики, с плохой на хорошую и обратно.
А лифт все спускается. Как же медленно!
Когда двери раскрываются, крепче сжимаю горячую ладонь сына и пулей выскакиваю. Аверина в этом маленьком замкнутом пространстве было катастрофически много. Он насытил собой все молекулы воздуха.
Плечом толкаю тяжелую дверь, другой рукой захожу в приложение и вызываю такси.
Стас недовольно вздыхает где-то сзади. Помочь хотел? Справлюсь, мажор!
– Ты уверена, что не хочешь, чтобы я вас подвез? – голос низкий, вибрирующий.
В его машине наверняка уютно, тепло и спокойно. В прошлой было именно так. Но сейчас категорическое «нет».
– Сразу видно, у тебя нет детей. Нельзя перевозить ребенка четырех лет без автокресла, – шиплю ему, как настоящая змея. Настоящая, проснувшаяся весной гадюка. Яд у нее самый опасный, свежий.
Сказала быстро. Подумать не успела. В самом деле хотела укусить.
«Время ожидания пятнадцать минут».
Черт.
Аверин стоит все еще рядом, сложив руки в карманы брюк. Я делаю вид, что мы даже не знакомы. Как же глупо это, должно быть, выглядит со стороны.
Люди после тяжелых разводов могут общаться, как взрослые, а я демонстративно хмыкаю и отвожу глаза в сторону. Лучше же на урну с мусором пялиться, чем на красивого Аверина, правда?