Внутри, однако, был порядок. Длинные столы с потемневшим лаком составляли один ряд: торцом подпирали беленую стену, по сторонам, спинка к спинке, стояли широкие лавки.
Рауль сидел в дальнем углу, и сначала имел компанией только неодолимых звонких мух, но чайная все заполнялась, и он не избежал подсадки.
Купец расстегнул старомодный кафтан, пробрался по скамье до самой стенки и с удобством устроился прямо напротив. Половой, конечно, вновь нарисовался рядом. Купец манерой завсегдатая целые три минуты уточнял, насколько хороша сегодня вишня, свежа ли окрошка ("Вчера, поди, кромсали?" – "Да как можно!.."), с ледника ли квас, и, наконец, велел тащить все названное вместе с самоваром.
Рауля раздражала суета. Он попытался вернуться в себя, чарами вместо ножа раскроил колбасу на пять колечек и почти уже решился опрокинуть презренный стакан, когда купец неделикатно цокнул.
– Ловко! – восхитился он. – И хмель вам не мешает?
Рауль только теперь заметил, как ровно улеглись колечки – пирамидкой одно на одно, хвостик по верху.
Точно так он года три укладывал швартовые канаты.
"Во сне не промахнусь", – подумал с омерзением, а надоедливому гостю бросил емкое:
– Ничуть.
Толстокожий купец не желал замечать, сколь мало приятно его любопытство. Он еще раз оценкою смерил колбасный уклад и продолжил уже вовсе бестактно:
– На что вы тратите свой чародейский дар?