– Права!
– На! – мальчишка достал из куртки и швырнул их на стол.
– Будешь у меня водителем работать, – сказал Артур, возвращая ему документ. – Жить будешь здесь, в том конце коридора есть небольшая комната. Сегодня вечером в восемь приходи. Если у тебя есть какое-то барахло – могу за тобой заехать. Рабочий день ненормированный, зарплата – по результатам первой рабочей недели.
– Ты дурак?
– Подскажешь, как лучше ответить на твой вопрос? И один, и другой ответы кажутся мне странными. – Артур снял с огня турку и посмотрел на мальчишку. Смеяться с набитым ртом тому было неудобно.
– Вот, запей. – Артур налил ему и себе кофе.
– Молодец! Ладно, договорились, только не возомни, что купил меня.
– А что ты такое, чтобы тебя покупать? Не набивай себе цену.
– За братцем присмотри – его хорошо торкнуло.
Артур молча кивнул.
Заметки неразборчивым почерком
Герои не умирают. Со временем они стареют или взрослеют, а иногда молодеют, но они остаются, даже если давно с ними перестал общаться. Мой герой за последние двадцать лет помолодел на семь. Я думала, что он давно ушел, но не тут то было, он появился в самый казалось бы неподходящий момент. С того дня мы общаемся ежедневно… Иногда он даже преследует меня, словно подгоняет, мол, работай, – я читаю его имя в самых неожиданных местах – на борту речного трамвайчика, на странной гранитной арке на кладбище – это имя и все – ни дат, ни фамилии, только маленький белый амурчик сидит рядом. Что будет, когда я закончу писать, отпустит ли он меня и как мне отпустить его?
Трудно передать то смятение, выматывающее волнение, какое охватывает меня, когда продумываю и записываю некоторые сцены. В другой раз меня наполняет эйфория или желание такой остроты и силы, что оно почти перерастает в боль. Все эти эмоции ничуть не слабее чувств, какие я испытывала бы, находясь внутри ситуации на самом деле. Они даже сильнее, ведь я живу за всех героев повествования, и это удивительное ощущение у меня вряд ли получится выразить.
ЧАСТЬ 2. ЧУВСТВО СУДЬБЫ