– Давай, старик, не подкачай, – отсмеявшись, прокряхтел Майк и разлил вино по бокалам.
Я нерешительно посмотрел по сторонам, и глаза мои в очередной раз нашли Катю. Она взяла поданный бокал и взглянула на меня. Просто взгляд, наверное. Но мне он показался призывом.
– Оригинальное, значит? – проговорил я. – Ну что ж, попробую.
Поднявшись, я оглядел гостей. Сытые улыбки на лицах. Развязные позы. Бокалы в руках. Замерли в ожидании новой «убойной шутки».
– Я хотел бы поднять этот бокал за жизнь. За ту ее сторону, о которой многие из нас не имеют представления и за ту, которая нам хорошо знакома. За то, что в жизни уживается все. Правда и вымысел. Горе и радость. Фальшь и искренность. Предательство и жертвенность. Настоящая любовь и пародия на нее. Иногда нелегко отличить одно от другого. А обознавшись, легко сбиться с ритма, запутаться, потерять уверенность в своих силах. В такие минуты трудно оставаться одному. В такие минуты хочется видеть рядом хотя бы одного человека, который мог бы постараться услышать тебя. Жизнь хороша тем, что она дает каждому шанс встретить этого нужного человека. И если удается удержать его рядом; если ты ценишь то, что имеешь; если не требуешь больше, чем можешь получить, то ты можешь быть непобедимым. Можешь быть готов к любым сложностям, на которые эта жизнь способна. Именно ты можешь быть хозяином собственной жизни. Понять ее истинный смысл и свое истинное предназначение.
Еще секунду я разглядывал вино в своем бокале, затем молча опустошил его и снова посмотрел на гостей. Никто из них не смотрел мне в глаза. Даже Майк с озадаченной ухмылкой изучал этикетку на бутылке, постукивал пальцами по краешку стола и молчал. Людмила искоса поглядывала на него.
Мне было страшно смотреть в сторону Кати. Я боялся снова увидеть пустоту в ее взгляде. Но, преодолев этот страх, я повернул голову в ее сторону.
Она, не мигая, смотрела мне прямо в глаза.
Ее взгляд стал другим. Я не мог понять, что именно изменилось. Но увидел что-то родное в ее глазах. И почувствовал облегчение.
Она робко улыбнулась мне.
Кэт.
Или Катя?
Да какая разница.
Июнь 2005
Следующий кадр будет пятым, грядет первый мини-юбилей. Значит, мы в пути уже почти полчаса. Она по-прежнему идет в своем темпе – не спеша, но и не задерживаясь ни у витрин, ни у афиш, ни у автобусных остановок. Трудно сказать, направляется куда-то или просто бредет в задумчивости. Впрочем, меня это не касается. Пусть Макс Сергеич морщит лоб, изучая снимки, которые от меня поступают. Пусть сам вычисляет причудливый маршрут своей принцессы. Моя задача – держаться от объекта на расстоянии примерно двадцати шагов и не дать ему исчезнуть из поля зрения. «Объект», «поле зрения»… Что еще за скромное обаяние профессионального сленга? Настолько вжился в образ шпика? Нет, скорее просто успокоился. Это хорошо. Хладнокровие и внимание – больше мне, пожалуй, ничего и не потребуется. Поначалу волновался. С непривычки, наверное. Боялся упустить. Молодая девица все же, прыг в такси или автобус и попробуй догони. Это мне-то в мои пятьдесят с гаком мчаться за особой лет двадцати пяти, да еще не забывать щелкать ее на мобильник раз в пять минут, как потребовал ее чудаковатый супруг. Все это поначалу казалось мне трудным. Но нет, все сложилось как нельзя лучше. Она пошла пешком, да еще нарядилась в ярко-красный плащ, который вкупе с ее огненно-рыжими кудрями превратил девчонку в идеальный объект для слежки. Идет, не оглядывается. Погружена в свои мысли. Собственно, мне нет до этого никакого дела. Я веду ее от дома до дома и на следующий день получаю гонорар за весь этот идиотизм.