– Эх, жи-и-стя-а! – когда она ушла, вздохнул Мишка – бык, а не егерь. Стой тут весь день по колено в дерьме… и погулять не выведут.
– Зато нас ни за какие места не дергают, – проблеял козел. Коровы хихикнули и о чем-то пошептались.
– Слышь, козел?! – ревнул бык.
– За козла ответишь, – тихонько проблеял козел.
– … Намедни по репродуктору Жирика слушал… Обещал каждой телке по быку… каждому быку по стогу сена… Нам бы его в председатели.
Коровы мечтательно закатили глаза.
– А насчет муфлонов ничего не говорил? – заинтересовался Яшка.
– Всем козлам обещал дать по рогам… му, му, му, му… – захлебнулся смехом бык.
В Нью-Йорке в этот день было относительно тихо. Убивали значительно меньше – кому охота напрягаться в такую духоту. Гангстеры ждали вечера, чтоб вершить свои темные дела в сумеречной свежести огромного мегаполиса.
А пока американские бандюги играли в бильярд в прохладе подвального помещения бара “Койот”. Владелец оного, дон Чезаре, являлся одновременно и главой преступного синдиката “Опиумный кругляшок”, щупальца коего распространялись на добрую половину Нью-Йорка и почти на всю территорию восточного побережья США.
В самый полдень, когда солнце превратило Манхэттен в раскаленную доменную печь, в бар вошли два чернокожих агента ФБР из отдела по борьбе с наркотиками. Плюхнувшись на свободные табуреты у стойки бара, они лениво обозрели десяток гангстеров, тусовавшихся вокруг бильярдного стола и глотавших кто баночное пиво, а кто виски из высоких стеклянных стаканов, крутобедрую стриптизершу, медленно обхаживавшую шест и тоскливо поднимавшую то одну, то другую ногу, и, наконец, уставились на усатого бармена в белом смокинге, крутящего в руках банку.
– Виски и пива, – заказал один из вошедших – высокий, широкоплечий негр в бейсболке козырьком назад, джинсах и белой майке, поверх которой была расстегнутая серая куртка с надписью на спине “ФБР”.
Его приятель – громадный детина с абсолютно лысой головой, блестевшей, словно биллиардный шар, только черного цвета, насмешливо глянув на бармена и подергав золотое колечко в ухе, добавил:
– И ветчины с яичницей… Мы же пришли не только выпить, но и пообедать, не правда ли, Джек?
Тот, кого он назвал Джеком, пристально вглядывался в здоровенного головореза с голым, в татуировках, торсом и с кием в руке.