– Напрыгаешься по нашим кочкам, не только ногу вывернешь, но и шею. Садись, робяты, подвезу. Могу прям до больницы. Соседку вона везу… Рожать, ишь, приспичило, а хельдшерица ее в город отправила, мол, не родит сама, рабеночек как-то не так лежит… Вот и везу.
– Нет, нам до больницы не надо, дедушка, – сказала Лидия, устраиваясь на боку телеги. – Просто до города.
– Довезем. Втроем-то все не скучно. С энтой-то не поговоришь, тока ноет. Меня дядей Митей звать, а вас?
– Маша, – ответила Лидия.
– Петр.
– Хороша у тебя жёнка, Петр! – подмигнул Ромашову дед и заговорщически ткнул его локтем в бок. – Глазищами-то, ишь, из-под платка светит: зырк-зырк!
– Хороша…
Лидия против воли улыбнулась, а когда Ромашов кинул на нее беглый взгляд, почувствовала, что еще и покраснела. Отвернулась, сама на себя сердитая, но в сумерках и так не было видно ее зардевшегося лица.
– Дядь Мить, помираю… – протяжно крикнула роженица.
Дед встрепенулся и взмахнул вожжами:
– Щас, милая, терпи… Поехали, благословясь… Нннооо, пошла, курва-скелетина, ети тебя за ногу…
В город въехали рано утром. Навстречу стали попадаться редкие полуторки с сонными водителями, хмурые прохожие, в основном женщины. На какой-то площади распрощались с разговорчивым дедом – за полтора часа он поведал историю своей семьи до седьмого колена и все деревенские сплетни.
Когда телега скрылась из вида, Ромашов сказал вслед:
– Болтун-находка для шпиона. Вот а были бы мы настоящими шпионами? Открытость всегда нашему человеку боком выходит…
– Не будем говорить про него?
– Думаю, не стоит.
Мимо спешил интеллигентного вида мужчина в шляпе и дорогом пальто.
– Товарищ, вы не подскажете как пройти к отделу НКВД? – обратилась к нему Лидия.
– Через две улицы. Отсюда направо, потом налево… – нехотя ответил мужчина и, окинув их подозрительным взглядом, поспешил восвояси. Споткнулся о бордюр и едва шляпу не потерял.
– Наверное, сталкивался уже с чекистами. Пугливый… – попытался пошутить Ромашов, но вышло не смешно. Лидия передернула плечами, словно от холода.
Их обоих начинало потряхивать от волнения.
У самого входа в здание НКВД Лидия, всю дорогу шедшая впереди, вдруг заробела. Встала как вкопанная, замерла.
– Вася… Я не могу. Ноги не идут.
Ромашов взял ее озябшую ладонь в свою, большую и теплую.
– Чему быть, того не миновать, – тихо улыбнулся он и потянул Лидию за собой, как телка на веревочке.