«Наш князь Василь-
Чиков по батюшке,
Шеф простофиль,
Глупцов по дядюшке.
Идя в кадриль
Шутов по зятюшке,
В речь вводит стиль
Донцов по матушке».
Он прошелся по всей родне князя, включая его мать, которая принадлежала к семье самых богатых атаманов Войска Донского. Можно себе представить, какой это был удар по самолюбию князя! Месяца через два состоялась дуэль, в которой князь был секундантом Мартынова. Никто никогда не обвинял ни в чем князя Васильчикова, да никому бы это и в голову не пришло.
Шло время, наступил 1917 год. После революции потомки князя дружно отправились в эмиграцию, в спешке бросив свой архив – письма, документы. Все изъятые бумаги осели в Центральном Государственном архиве Ленинграда и никто не проявлял к ним никакого интереса. И вот, спустя сто сорок лет после трагических событий девятнадцатого века, уже в восьмидесятых годах двадцатого века, кто-то из научных работников в поисках материалов для диссертации, перебирая бумаги в архиве, случайно наткнулся на письмо князя Васильчикова – отца своему сыну из С-Петербурга в Пятигорск, датированное 1841 годом. Вот что писал опытный царедворец своему сыну, по-видимому, в ответ на его письмо из Пятигорска:
«Я очень хотел помочь тебе и даже пытался говорить о Лермонтове с Государем, но это принесло мне только огорчение. Государь обиделся, что я напомнил ему об этом человеке. Он не хотел слышать о нем. «Лермонтов не вернется в Петербург с Кавказа» – сказал мне Государь и прекратил дальнейший разговор. Я беседовал с графом Александром Христофоровичем (здесь, вероятно, имеется в виду Бенкендорф, больше некому). Он советует вам самим в Пятигорске обуздать Лермонтова; на водах найдется немало горячих голов, которые сумеют выпроводить его из Пятигорска. О последствиях беспокоиться не следует».
Эти последние слова сыграли роль спускового крючка. Выстрел раздался спустя два месяца. Последствий, действительно, не было – участники вместо суда получили в наказание церковное покаяние.
После дуэли тело Лермонтова было захоронено в Тарханах. В Пятигорске на месте дуэли стоит памятный обелиск, туда водят туристов и отдыхающих.
Но именно под этим обелиском захоронены, может быть, сотни прекрасных произведений гения, которых никогда не суждено было прочесть его современникам и потомкам.