«Тонкие кружева свадебного платья элегантно оттеняли черный бархат гроба. Легкая фата прекрасно смотрелась на крышке. На мой вкус, так ее применить было чуть-чуть… вульгарно, но соседи нашли, что обряд прошел весьма изысканно. Что взять с помещиков, далее Пскова не бывавших?
А я, мой друг, уже завтра поутру выезжаю в Вильно, оттуда в Кёнигсберг и далее через Краков на Париж. Ждешь ли ты меня, моя богиня? Утешишь ли своего Николя? Только на тебя все мои надежды нынче».
Приступ боли накрыл его неожиданно и необычно сильно. На бешеной скорости, как в карусели, закрутились перед глазами: малиновые пионы, дуэльные пистолеты, скачущая куда-то белая лошадь, фата на фоне черного бархатного гроба, крыса, обгладывающая художественные кисти, – морда не то в крови, не то в краске и свечи, свечи, свечи. Горящие свечи… Из дыма выходит женская фигура, взмахивает руками и торжествующе сцепляет их над головой в какое-то подобие петли. Проваливаясь в бессознательное, Данила понимает – Изида, богиня смерти и магии, празднует победу.
Папа Нины не поскупился – помещение для дочкиной галереи построил в самом центре, как раз там, где основной поток туристов, выходя из ворот Довмонтова города, течет на набережную реки Великой к ресторанам и кафе.
Любители и ценители современного искусства торопились в этот вечер попасть на первую выставку Нины, о которой вот уже целую неделю говорил весь город. На рекламу папа денег тоже не пожалел. Но, надо отдать должное, и обещанная в ней демонстрация таинственной куклы-убийцы сделала свое дело.
Выставочный зал был погружен в полумрак. На полу по его периметру вдоль стен в массивных красных подсвечниках горели живые свечи. Электрический свет прожектора освещал лишь одну композицию: огромную картину на холсте, а у ее подножия – старинный сундук и стоящую рядом куклу.
Полотно Ивана Дмитриевича Данила узнал сразу. Нина напечатала картину, увеличив ее размер. Пандора стояла у самых ног Анели. Впервые он увидел их вместе и впервые понял, что красные с холодным блеском украшения совсем не идут юной невесте, как будто выбирались они для другой женщины, для кого-то, похожей на куклу.
По залу пробежал легкий шум, и толпа стала тесниться, открывая проход. Толстый парень, обвешанный фотоаппаратами, наступил Даниле на ногу и не заметил этого в азарте поиска лучшей точки для кадра. Данила отступил в сторону. Работает человек, не надо мешать.