– Так та ведьма была моей пра… пра… короче, какой-то там бабкой. Недавно этот сундук в ее деревенском доме нашли, ну я и вспомнила эту историю. Классно же будет открыть выставку старинных кукол настоящей пандорой, да еще и с таким кровавым прошлым?
– А почему ты ее пандорой зовешь?
– А ты что, ящик не видел? – Нина захлопнула крышку сундука и развернула его задней стенкой к свету. В углу была прикреплена медная жестянка с витиеватой гравировкой «Pandora». – Вот. Знаменитый парижский Дом модных кукол.
Данила распахнул окна в сад. Запах лаванды и чуть-чуть цитрусовых стал слабее. Перетащил сундук в мастерскую. Весь дом, по сути, был одной сплошной мастерской. Так еще при деде сложилось. Комната для приема гостей начиналась сразу от входной двери, здесь же спали, ели, а все остальные территории – не для посторонних. Вытащил куклу, усадил на рабочий стол, сам забрался с ногами в продавленное дедовское кресло.
Так, что у нас тут?
Правое ухо утрачено, мизинца на левой руке нет, носки ботиночек погрызены крысами, каблуки в порядке. Невкусные, что ли? «Ну, как чинить думаешь? Осколки есть? Глянь в сундучке», – голос деда привычно появился, как только Данила взялся за работу.
Он с детсада знал, что не такой, как все. Запоминал все быстрее других и навсегда, считал без калькулятора, иностранные языки «вспоминались» легко, как родные. На словечко «аутист», которым его пытались дразнить в школе, не обижался. И поэтому совсем не удивился, когда после смерти воспитавшего его деда однажды услышал в голове родной голос, распекавший за неправильно разведенную мастику. Теперь дед всегда был с ним, стоило только задуматься или приняться за общее любимое дело по починке сломанной вещи.
– Даже пыли фарфоровой не осталось, – сообщил Данила деду, – пусто в сундуке. Думаю, налепить что-то взамен утраченного. Глина полимерная пойдет?
– Допустим. Дня три – не меньше на лепку и просушку заложи. Потом покраска.
– Волосы еще… – Данила встряхнул куклу. Под всклоченными черными кудрями в голове у нее что-то забренчало. Глаза? Скорее всего, наверное, провалились внутрь. Или кто-то специально выдавил? Как их теперь доставать? Туловище мягкое, надо бы платье снять, проверить, но эта игла… Он поискал на полке плоскогубцы.
– Погодь, Данила, с такими вещами не шутят. Вишь, игла не простая. Тут бы знающего человека позвать, кукла-то колдовская.