Не очень плавно опустившись на голову соседа, артиста кино и театра Худобрейкина, горшок разлетелся на мелкие части. К радости, Абрана тот самый, очень звёздный Худобрейкин не заметил никаких перемен.
Каким был, таким и остался. Довольно гордо и даже, в какой-то мере, звёздно продолжал шествовать по проспекту, явственно представляя, что следом за ним гонится тысячи полторы почитателей его таланта. Понятно, что они страстно и неудержимо желают получить от великого лицедея автограф, но никак не могут его догнать.
Спасибо Анфисе Олеговне, маме Абрана. Она старалась сделать всё, чтобы её сынок не скучал и ни в чём себе не отказывал. Ведь не напрасно же эта славная симпатичная и даже обаятельная дама совокуплялась с кем надо и сколько надо. Лишние связи никогда не бывают… лишними. Возможно, когда-нибудь они пригодятся и её сыну. Правда, пока не пригождались. С мебельщиками Анфиса Олеговна пока тесно не сближалась, потому Абран пока был безработным и… в личном плане, неудачливым.
Она в тайне надеялась и верила, что Абран пусть не так часто, но дружит организмами с девочками, не боится их и прочее такого, что они всегда имеют при себе… «Пока не женись сынок, лоханок много, осмотрись, обживись в квартирке, – наставляла она сына, – а любовь к тебе придёт… нечаянно нагрянет».
Это она ему так говорила, а внутри себя думала: «Трахай их всех в три дыры, но презервативы не забывай менять, как протухшие носки».
Но перемен в сексуальной жизни Абрана не наблюдалось. Взросление его шло медленно и тяжело. Как был он скромником и девственником, так им и оставался. Пожалуй, это и был самый главный и страшный тупик, из которого выбраться он уже даже и не мечтал.
Личная жизнь молодого человека казалось Абрану не очень-то удачной, нелепой, одним словом. То есть фортуна всегда поворачивалась к нему задницей, а могла бы ведь и обнять, и приголубить. Вроде бы, внешне окружающим казалось, что жизнь у Абранчика нормальная, а вот внутренне…
Одним словом, всё шло вкривь и вкось. Конечно же, его мужское естество кипело и бурлило, но не радовало ни юных дев, ни умудрённых опытом седовласых дам. Понимал Абран, что его существование складывается так, что, получается, не живёт он, по сути, у бога за пазухой, а так… прозябает. Но, к слову сказать, всем бы вот так… прозябать.