– Можете не рассусоливать. Я понятливая. Когда встретимся? И где? У меня мало времени…
– Назначайте. Я уже бегу…
– Так, – голос у нее построжал. – Сейчас без пятнадцати два. В половине третьего у главного входа в ЦУМ. Подходит?
– Вполне.
Она стояла у края тротуара о чем то задумавшись, невидящими глазами уставившись на пеструю толпу покупателей, в основном женщин, втекающую и вытекающую в широкие двери универмага. Мужчины, кто открыто и одобрительно, кто с явной наглецой, кто исподтишка, бросали на нее заинтересованные взгляды. И капитан, медленно пробиравшийся к ней сквозь толпу, рассердился! Что она тут выставилась на обозрение! И тут же себя одернул: а кто ей здесь назначил свидание? Да и какое твое дело? Ты ей муж что ли?
Князева заметила его и помахала рукой.
– Капитан, капитан!
Люди стали оборачиваться.
Да, с ней в разведку не пойдешь, улыбнулся Якушевский. Такая непосредственность.
– Дмитрий Антонович! – снова закричала Князева, решив, что он не увидел ее. – Я здесь!
«Разве я называл ей свое имя? Или не называл?» – подумал Якушевский и насупился.
Они перебежали улицу и осмотрелись. В скверике было совсем мало народу, почти все скамейки пустовали.
– Присядем? – показал капитан на одну из них. Огромный куст цветущей сирени шатром нависал над ней.
– Ой как красиво! – сказала Лидия Павловна. – А у нас криминальные разговоры. Правда?
– Правда. Так сядем или нет?
– Конечно сядем. Хоть я и спешу…
Она подстелила под свою белую юбку платочек и осторожно села.
– А вы? У вас есть что подстелить?
– Обойдусь. – Якушевский сел и сказал: – Ну, выкладывайте, чего он там пел?
Он специально говорил грубовато, потому что боялся опять сказануть что-нибудь вроде «миленького голоска».
– Он пел «пошел купаться Апулей». А ведь Апулей это писатель? Тот, который про Золотого осла… – Она покраснела.
«Знает кошка, чье мясо съела», – внутренне усмехнулся капитан.
– Нет, Лидия Павловна. Апулей тут ни при чем. Наверное, он пел: «Пошел купаться Уверлей, оставил дома Доротею…»
– Нет, про Доротею он не пел. Это я бы запомнила.
Якушевский заулыбался. И расслабился. Он уже был уверен, что незнакомец пел эту редко встречающую в наше время песню про незадачливого Уверлея, а, значит, шансы найти его возрастали. Это вам не какая-нибудь общеизвестная лабуда, вроде «бу-бу-бу-ру-ру-ру».