Так вот, нож. В память о калушинской трагедии было бы сейчас славно и справедливо всадить его Зыху в горло. Или в грудь. И бог свидетель, что сдерживаю себя буквально со скрежетом зубовным. Не могу себе этого позволить. Ещё не время.
Между тем Зых поднимается и делает шаг назад. Случайность или что-то прочитал в моём взгляде?
– Мне ваши истории выслушивать недосуг, – кисло произносит он. – Уцелели, так радуйтесь. Можете ходить и рассказывать, как мужественно одолели двух оборванцев.
Поднимаюсь и я.
– Ну, зачем же рассказывать, – говорю уже спокойно. – Враг нехорошего человека, знаете ли, не поленился и всё, что ему бандиты поведали, подробно записал. И как их зовут, и кто их нанял… очень у человека приметная внешность, одну птицу напоминает… и для чего нанял, и сколько им заплатил. Запись эту враг запечатал и спрятал в надёжном месте. И если с ним что-нибудь случится, уйдёт письмо в парижскую полицию. А копия – председателю Комитета Лелевелю.
– Да хоть папе римскому! – фыркает Зых.
– Нет, – поправляю укоризненно. – Чем вы слушаете? Не папе римскому, а префекту парижской полиции господину Жиске и председателю Польского национального комитета профессору Лелевелю.
Зых трёт бугристый лоб.
– Чушь какая-то, – цедит сквозь зубы.
– Там разберутся, – успокаиваю человека-сову.
С этими словами покидаю кабинет.
Сказать, что я ситуацией недоволен, значит ничего не сказать.
Для моих дел и планов вражда с Зыхом нужна менее всего. Нужны нормальные, ровные, в идеале хорошие отношения. Слишком многое от помощника по безопасности зависит в Комитете, да и в эмигрантской среде он не из последних. Памятуя об этом, я начал аккуратно выстраивать контакты с Зыхом ещё летом, с первых дней после появления в особняке. Но увы… Кто же знал, что между нами пробежит чёрная кошка в лице прекрасной панны Беаты.
Грубым требованием отстать от девушки мерзавец поставил меня в безвыходное положение. Ни один шляхтич такое не проглотил бы. Я уже не говорю о своем отношении к панне Беате. Следовательно, – конфликт… Дело усугубилось попыткой проучить меня руками бандитов. И хотя я иносказательно пригрозил разоблачением, нет никакой гарантии, что новых попыток не последует. А вот повышенное внимание Зыха к моей скромной персоне, напротив, отныне гарантировано. Равно как и его жгучая злоба ясно в чей адрес. А это, как уже сказано, может существенно повредить моим делам и планам, – именно теперь, когда они начинают разворачиваться…