Савелий откинулся на спинку кресла, закинул ногу на ногу и сложил руки на объемном животе с видом человека, которому больше нечего сказать и некуда спешить.
Я усмехнулся.
– Но вы так и не объяснили, что конкретно от нас хотите.
– Неужели? – Голубые глаза Савелия наполнились прямо-таки детской наивностью.
– В самом деле, – развел я руками, после чего оба мы рассмеялись.
– Да ладно, чего уж там, – отсмеявшись, сказал Лузганов. – Ты все правильно понял. Я хочу, чтобы вы нашли этого Сокольникова. Или по крайней мере выяснили, что с ним в принципе могло случиться. Лично меня этот деятель не волнует, но москвичей он почему-то беспокоит, и они готовы за свое беспокойство прилично заплатить. Как ты понимаешь, дружок, заплатят они вам.
– И вам, – решил я поступить по справедливости.
– Отнюдь, – покачал головой Савелий. – Я собираю информацию, но я не занимаюсь сыском. Каждый должен заниматься своим делом в рамках… – он хмыкнул, – эффективного разделения труда. Я выступлю посредником, но совершенно бескорыстно. Это по части денег. Зато соблюду другую корысть. Пусть знают, что я – тот самый человек, который может все, в том числе и кое-какое расследование организовать. Так сказать, вам – деньги, мне – репутация.
В принципе, без согласия Кирпичникова я не имел права давать обещания. Но я его дал. В конце концов, мы уже влезли в дело Сокольникова, за которое нам собиралась платить Катя, и я посчитал, что переложить затраты с очаровательной женщины на неведомых москвичей не просто разумно, но и гуманно. Для Кати Валерий Аркадьевич был отцом, а для москвичей одним из фигурантов их политических затей. Хотят играть в политические игры? Пусть выставляют на кон свои денежки.
Я ничего не стал скрывать от Савелия, подробно рассказав ему обо всем, что случилось в последние дни, включая историю с Севой Желтухиным. Про журналиста Лузганов ничего не знал, отреагировав на это весьма серьезно:
– Кажется, друг мой, я недооценил ситуацию. Вокруг штаба Шелеста происходят малопонятные вещи.
– Ну почему же? – возразил я. – Конкурентная борьба.
– Не-ет… – усомнился Савелий. – Это тебе не бандитские разборки и это не славный город Москва. Это наша местная политика, где человека могут отправить в небытие компроматом, всяческими юридическими каверзами, но где никто еще не исчезал сам по себе. Уж ты мне поверь, в политических битвах людей у нас никогда не похищали, а я сильно сомневаюсь, что Сокольников и Желтухин тихо улизнули на Мальдивы.