– Ну хочется ей, – сказала мама, – пусть…
– Да пожалуйста, пожалуйста. Просто зачем?
– Так ты научишь? – спросила я.
– Давай сама. В Интернете все есть. Это не так сложно.
– Мам, а ты?
– Ой, я не умею, Верунь.
Весь вечер я провозилась со своей покупкой. Сначала долго оттирала чехол и корпус от старой пыли и грязи. Затем смотрела видеоинструкции к фотоаппарату. Расстояние до объекта, количество света…
«Неужели одноклассницы тоже во всем этом разбираются?» – удивилась я.
Почему-то казалось, что единственное отличие старого фотоаппарата от современного в том, что нужно проявить потом пленку. Кстати, о ней. В нашем городе пленок не продавали, пришлось заказывать ее из соседнего, и туда же потом нужно было бы по почте отправить на проявку. А это все долго…
Так толком ни в чем и не разобравшись, я отложила фотоаппарат и с разочарованием на него посмотрела. И зачем только я его купила? Все слишком сложно. Картинка с подружками уже начала меркнуть в моей голове, и, расстроившись, я пошла спать.
Утром я проснулась в самом темном настроении, какое только у меня было. Во время покупки фотоаппарата я обрела надежду, что все в моей жизни может измениться, что вихрь пугающих мыслей под действием фотокамеры замрет, как на снимке, и я смогу начать строить свою жизнь без оглядки на те страшные картинки, которые рисовало мне мое воображение. Но фотоаппарат не принес никакого облегчения, управиться с ним оказалось муторнее и сложнее, чем я представляла, и все надежды стали гаснуть, будто свечи одну за другой накрывали гасильником.
Не доев кашу за завтраком, я быстро собралась, наплела про контрольную, к которой нужно успеть подготовиться, и убежала в школу. Любое общение казалось сейчас непосильной ношей. Замкнувшись в себе, я шла быстрым шагом, никого и ничего не видя, пока в голове крутились картинки смерти в одиночестве одна страшней другой: «А если мое состояние парализованности перед жизнью никогда не пройдет? Если я такая на всю жизнь? Рано или поздно не станет родителей и что тогда будет со мной? Кому я буду нужна?»
Мир виделся серым и холодным. Вот я, старая, в полном одиночестве, лежу в пустой квартире, болею и не могу встать с кровати, и я никому не нужна. Ни одна живая душа не проявит участия, не скрасит последние дни. Я буду одна на всем свете.