Возле Антона и Тони послышался странный зловещий звук, словно где-то тихо зарокотал опасный водопад. Тоня оглянулась по сторонам. Гул перерос в злое ворчание. Оно шло из стаи, до того стоявшей не только неподвижно, но и молча. Затем стая зарычала раскатисто, жутко, по-дикому, и на морде каждой собаки, выплывая из глубины веков, проступил её первобытный предок: жестокий волк. В следующий миг стая бросилась на сторожевых псов. Образовался комок, откуда высовывались и тут же втягивались обратно хвосты, лапы и языки. Рычание, лай, визг наполняли неподвижную окружающую среду. Псиный клубок подкатился уже совсем близко к людям, и тогда Антон обнял Тоню за плечи, шепча:
– Не бойся, им не до нас. Пойдём…
Он коснулся губами её чуть оттопыренного смешного уха. От прикосновения Тоня вздрогнула, и они, развернувшись, зашагали прочь от дерущейся своры.
Тонино дёргание расстроило Антона. «Ей неприятны мои прикосновения…» – решил он, однако буквально через мгновение ощутил, как её плечи расслабились. Тоня ближе прижалась к спутнику, и они продолжали путь, как и прежде молча, зато испытывая жаркое волнение от близости друг друга. Им хотелось бы замедлить ход или вообще остановиться, обняться, наслаждаясь непривычными ещё очертаниями чужого тела, но необходимость отвязаться от псов гнала их вперёд. Через сто метров должно было появиться асфальтовое шоссе.
– Ну, вроде отстали, – сказал наконец Антон, и в этот момент оба они услышали позади себя бодрое порыкивание.
Потрёпанная в драке, но по-прежнему сплочённая стая почти догнала их. «А мы не прочь продолжить прогулку», – вот что было написано на вновь обретших дружелюбие мордах.
– Чёрт! – прилично выругался Антон. – Давай выйдем на шоссе и поймаем машину.
Ещё теснее прильнув к нему, Тоня кивнула. Они достигли обочины проезжей дороги. Собаки тем временем, не подозревая о предательских планах людей, мирно обнюхивали что-то на земле, фыркали, повиливали хвостами, будто глаза их не горели совсем недавно хищным волчьим огнём и будто не выступил из глубины времени их предок – страшный первобытный зверь.
«Вот так и с нас, – подумал Антон, – мгновенно слетает вся чешуя цивилизации. Стоит лишь задеть нас каким-нибудь пустяком, как мы превращаемся в средневековых инквизиторов, а там всё дальше, дальше вглубь, так что маячит уже на дне колодца времени неандерталец, сносящий голову соплеменнику каменным топором. Если у них были каменные топоры…».