– Я не съедобный, – отшутился Бертрез, остановился рядом. Окинул взглядом поле недавнего боя. – У вас хорошо получилось. Удивлен. Раготапы весьма мерзкие существа.
– До сих пор не верю, что ты мегатапа завалила, селека, – покачала головой Шилора. Нашла в себе силы подняться на чуть подрагивающие после длительного сражения ноги. – Сваливать надо отсюда. На запах крови сбегутся все, кого не прибили. И мне бы сполоснуться.
– Ты стадо раготапов скосила почти в одиночку, – не осталась в долгу Вальканта. С видимым усилием последовала примеру Шилоры. Ноги дрогнули, но послушно понесли в сторону, подальше от поля боя. – С таким-то оружием.
– Хорошее оружие. Но следующее будет еще лучше. Любые материалы, какие скажешь! Все-таки повезло тебе учиться у мастера Велки. Ты ж теперь сама бесценный экземпляр!
– Повезло, – кивнула Вальканта, не сильно вдаваясь в полемику.
С непривычки руки подрагивали. Давно она толком не сражалась. С тех пор, как гиб остров и какие-то тени и твари нападали на все, что дышит, песчаными вихрями. Не любила. Ни тогда, ни сейчас.
Костер развели ближе к вечеру в укромном местечке, укрытом листвой и корнями. Усталые и голодные. Шилора даже ради приличия не предложила дежурить Бертрезу по очереди. Отрубилась почти моментально, едва легла.
К своему стыду, продрыхла до утра. Ни разу за ночь не почесалась!
Вторая бессонная ночь прошла для их странного спутника так же, как первая. Другими словами, ни в одном глазу. Что спал, что не спал.
Подозрения в том, что с ними путешествует не человек, окрепли. Окончательно в них уверовала Шилора позже этим днем, когда своими глазами увидела, как Бертрез спокойно разгуливает под носом у твари. Едва заметив девушек, монстр кинулся в атаку. Но ведь в полуметре Бертрез стоял!
– Еще в начале говорил, что за мою шкуру беспокоиться не надо, – с ехидной усмешкой отозвался Бертрез на прямой вопрос о том, насколько надо быть несъедобным, что даже монстры не трогают?!
– Зачем же ты ее с собой потащил? Если сам дойдешь хоть к черту на рога?
– Дверь, – пропел Бертрез. Закинул руки за голову и с удовольствием потянулся. – Без этой крохи мне ее не отворить. Слабоват стал.
– Старость, наверное, – хихикнул знакомый урчащий голос.
С ближайшего дерева спрыгнул черный крохотный комочек. Задрав хвост, осиротевший без бантика и бубенчика, просеменил к лениво покосившемуся в его сторону Бертрезу и легко запрыгнул на плечо единым прыжком.