– Ох, Вера, заболтала ты девчушку, – смеётся Надя. – Тебя как зовут-то?
– Бе… Беата. А это Мурашка, – я приподнимаю кошку к уровню своего подбородка. – Извините, я немного не поняла…
– Добро пожаловать, Беата! – перебивает меня Надя. – Добро пожаловать в лучший мир!
Она треплет меня по плечу, отчего я нелепо улыбаюсь одним уголком рта. Вера смотрит на меня с почти материнской улыбкой, а её глаза блестят от подступивших слёз.
– Это что значит? – спрашиваю я с глупой полуулыбкой, всё ещё переводя взгляд по очереди с одной женщины на другую. Меня, должно быть, разыграли и сейчас из кустов выпрыгнут операторы, заливаясь слезами от смеха.
– Это значит, милочка, что теперь-то ты можешь расслабиться. И кошечка твоя тоже. Всё, отмучились, – Вера глубоко и облегчённо вздыхает. – Мы с Надей никогда прежде не встречали новеньких, но всё тебе расскажем. Если хочешь, можешь пойти с нами.
У меня округляются глаза, и я неожиданно для себя делаю маленький шаг назад:
– Нет-нет, я никуда не пойду! Извините… но вы не могли бы объяснить мне всё прямо сейчас?
– Вера, не пугай девчушку, – Надя снова смеётся, а затем обращается ко мне. – Милая, как бы тебе сказать… ты сама-то ничего не помнишь?
– Нет. Ну… то есть, помню самолёт. Мы попали в какую-то тряску или типа того. Вроде бы я пошла искать мужа, а потом…
В этот момент мои глаза округляются ещё больше. До меня доходит сумбурная и бредовая мысль:
– Я умерла?!
– Ох, милочка, это там-то, по ту сторону, это так называется. А тут ты, считай, родилась! Только-только пришла! А воздух-то тут какой, а природа… – Вера мечтательно оглядывается вокруг.
– Мы сами здесь недавно, – посмеиваясь над подругой говорит мне Надя. – Ещё и своих-то никого не нашли. Осваиваемся, так сказать.
– Своих?! Есть ещё кто-то? – В полном недоумении, всё ещё держа кошку на руках, я таращусь на этих сияющих счастьем женщин.
– Конечно, есть! Да ты что, дорогая, сюда ж все погибшие приходят. Это лучший мир, – последнее предложение Надя произносит с особым трепетом. Она смотрит на меня, затем на подругу, и по взгляду этих двух женщин я понимаю, что они либо говорят мне правду, либо мы в большой солнечной психиатрической лечебнице. Как ни странно, первый вариант мне нравится больше. Пока я не вспоминаю, что в том самолёте я была не одна.