§2. Некоторые ведущие характеристики реинтеграции
Мы возвращаемся, таким образом, к анализу потока сознания, процесса объективной мысли в отличие от объектов, мыслимых как материальные или как реальные условия, принимая в то же время термин мысль в широком смысле, чтобы охватить спонтанные, а также волевые элементы. И этот поток объективной мысли мы должны снова предположить, что мы испытываем в последовательно присутствующих моментах рефлексивного восприятия, что, собственно, и происходит, как было достаточно показано анализом, приведенным в книге I., где весь процесс рефлексивного восприятия, включая представления ощущений и представления вместе, был неоднократно описан, а его примеры рассмотрены.
Для того чтобы отчетливо представить перед собой наш специальный анализируемый объект, необходимо сделать еще одно ограничение: мы должны абстрагироваться от его чувственных представлений. Мы должны анализировать поток объективной мысли за вычетом его чувственных представлений, хотя и не за вычетом идей или образов, которые их представляют, а также, как уже говорилось, за вычетом эмоций, желаний, чувств и страстей, которые сопровождают эти представления. Иными словами, наш анализанд – это вся панорама объективной мысли, ее смысл и значение, сопоставленные и связанные с двумя вещами, которые мы исключаем из нее для целей анализа, – смысловыми представлениями, с одной стороны, и материальными объектами, о которых думаем, с другой, – и теми, и другими, которые, в сущности, по-разному ее создают и контролируют.
A. Линия демаркации между представлением и репрезентацией.
Поле столь обширно, что мы неизбежно должны начать наш анализ с общих соображений. И в первую очередь, где мы проводим границу между смысловой репрезентацией и реинтеграцией или репрезентацией? Эта грань достаточно ясна в теории, хотя часто трудно применима на практике. Мы не говорим, что ощущение-представление стало представлением или принадлежит к рединтегративному процессу, пока оно хотя бы однажды фактически не исчезнет из сознания и не возродится в нем вновь. Его возрождение и есть репрезентация или рединтеграция. В теории все ясно. Но теперь возьмем простой случай. Предположим, мы слышим, как кто-то произносит двустишие:
«Ахиллесов гнев, Греции страшный источник несметных бед, небесная богиня, воспой! «К тому моменту, когда мы слышим слово sing в конце второй строки, слово spring в конце первой уже перестало представляться, и восприятие рифмы связано с его реинтеграцией? Весна, конечно, потускнела от своей первой яркости, но можно ли сказать, что она совсем опустилась за порог сознания, когда пение ударяет по уху? Разные люди, возможно, решат этот вопрос по-разному. Я привожу этот пример, чтобы показать (1) что в простейших случаях, когда они проверяются на минутном опыте, разница между представлением и репрезентацией – это разница степени, а не вида, и (2) что переход от одного к другому происходит непрерывно, один и тот же или части одного и того же нервного органа задействуются в обоих случаях и сохраняют впечатление от представления, которое можно восстановить с помощью аналогичного впечатления в несколько измененном контексте. Явление, которое предстает перед нами, то же самое, с которым мы столкнулись при анализе процесса рефлексивного восприятия в книге I. Представленное ощущение начинает отступать в прошлое памяти с того самого момента, когда оно поднимается в сознание, или появляется за порогом. Я говорю не просто с момента достижения им максимальной яркости как представлением, а с момента его появления в сознании вообще, до того, как оно достигло наибольшей яркости. Это означает, другими словами, что представление включено как неотъемлемый элемент, или ингредиент, во все представления. Нервный процесс, который обеспечивает представление, сохраняет отпечаток стимула, который его породил; а сознание, которое его сопровождает, будучи также процессом, сохраняет подобие своего первого представленного момента. В этом смысле все восприятие, какое бы оно ни было, является рединтеграцией, просто потому, что это процесс; и в этом смысле репрезентация – это одна неразделенная половина или аспект презентативного восприятия; и именно с этим значением терминов мы были главным образом заинтересованы в анализе Книги I.– Следует отметить, что рединтеграция или репрезентация, как здесь описано, – это не то же самое явление, которое хорошо известно под названием «послеобразы». Это особый случай рединтеграции, случай, когда представление ограничивается той частью органа, которая непосредственно подвергается действию внешнего стимула. Эти последующие образы и их последовательности также представлены в рединтеграции, как если бы они были первоначальными представлениями.