– Но я и не говорил, что можно.
В этот момент челюсть у Фараона открылась так широко, что на язык смогла приземлиться оса.
– Тьфу! Тьфу! – зафыркал он. – Сэм! Она меня чуть не укусила! А все из-за тебя! Потому что ты снова говоришь своими загадками. Не говоришь, что нельзя, и не говоришь, что можно! Так как это понимать? Можно или нельзя?
– Фараон, ну сколько раз тебе повторять, что все неприятности у тебя из-за твоей торопыжливости и нетерпеливости. Это не из-за меня оса чуть тебя не укусила. Это ты бежишь впереди меня, а еще стараешься бежать впереди паровоза, открыв при этом во всю ширину свой и так широкий рот, – рассмеялся Сэм.
– Чего? Какого паровоза? Где ты здесь видишь паровоз, Сэм? Да и ты явно уже не в той форме, чтобы бегать. Ох, Сэм, Сэм. По-моему, я все понял. Ты начал заговариваться от своей старости. То можно, то нельзя, то паровоз… Наверное, тебе просто надо поспать.
– И вот опять ты торопишься и не слушаешь меня, – ответил Сэм, на этот раз уже очень сердито. – Уходи! Если не хочешь знать ответ и если не умеешь ждать, уходи к себе и приходи тогда, когда сможешь сидеть смирно и слушать внимательно своего старого учителя.
Фараон резко замолчал, понял, что снова сглупил и поторопился. Он любил получать ответы на все вопросы быстро. А чего тянуть-то? Но Сэм никогда и ни о чем не рассказывал быстро. На каждый ответ у него находилась какая-то история. А до истории – еще одна история. Да такая, что ответа иногда приходилась ждать часами. Взять хотя бы ответ про великую тайну жизни. Чтобы ее отрыть, Сэм сначала несколько дней подряд травил какие-то странные байки. Ну да, они были именно про тайну. «Ну неужели я бы не понял ТАЙНУ, если бы он просто сказал: „Дорогой Фараон, тайна жизни заключается в тайне жизни“. Коротко и ясно. Конечно бы понял. Ох! А тут приходится ждать и терпеть. И сначала нужно было научиться любоваться небом, потом цветами. Потом научиться радоваться оттого, что радуешься. Ну да, – согласился про себя Фараон. – Без этих наставлений я никогда бы не понял, как удивительно выглядит голубое небо. Или насколько уникален и восхитителен каждый цветок, каждый лепесток на этом цветке. Но тайну жизни бы понял, конечно же».
– Ну, хорошо, – вздохнул Фараон. – Прости меня, о мой мудрый учитель. Я снова перебил тебя. Я буду смирно сидеть и слушать тебя. И, если нужно, снова несколько дней буду любоваться небом. Только скажи, пожалуйста, может ли собака стать человеком?