Бабушкины руки немного тряслись. Тонкие, морщинистые, но очень теплые и такие родные. Не хватало им уже прежней ловкости, прежней скорости, а пальцам – прежней хваткости и силы. Чего, наоборот, было вдоволь, было через край у маленькой, верткой, неспокойной, требовавшей жизни и движения ручки маленькой девочки – внучки. Она и устоять-то не могла на месте, не то что рук удержать. Вся, как говорят, «на шарнирах», вся – только бы вырваться побыстрее и двигаться-бежать-спешить.
Бабушка же никуда не торопилась. Она сделала один оборот тонкой красной нити вокруг маленького запястья, потом стянула крепкий узел, взглянула на малышку и спросила: «Не туго?» В ответ девчонка резко мотнула головой и звонко прощебетала: «Нет! Не чую!» Бабушка ухмыльнулась морщинами вокруг старых, выцветших глаз, обернула нить еще раз и вновь затянула узел. «Смотри, не чует она, – если туго, то говори!» В третий раз обогнула нить маленькое запястье. В третий же раз бабушка затянула крепко узелок, соединив им три линии в одну.
– Все?
– Все-все, да не все! – беззвучным смехом. – Не беги ты так! Не беги расти, моя хорошая! Успеешь!
Девочка поглаживала пальчиками тонкие ниточки, одновременно привыкая к тому, как крепко сдавили они запястье, и к их виду, к гордости, что может она носить такой простой, но чарующий амулет. Но молодости противен покой, молодости непокорно смирение, и маленькие ножки выпорхнули из комнаты, в будущее, в сумрак неосвещенного коридора, хлопая дверками и не давая привычной домашней пыли присесть-отдохнуть.
Побежала тонкая красная нить жизни маленького человека по неизведанным лабиринтам знакомых и незнакомых домов, ярких, шумных улиц и пугающих улочек, широких бульваров и узких тропиночек, линиям разговоров, песен, криков, споров, шепота и молчания между нот на нотном стане, через тернии обид и прощений, пониманий и отсутствий, знаний и признаний, сквозь великодушие и хамскую алчность, ломая беспечность, скупость, скудость, скомканность и глупость, петляя и закручиваясь, запутываясь, завязываясь узлами, не останавливаясь до тех самых пор, пока не сделает три круга да три узла вокруг запястья того, с кем суждено эту жизнь соединить, с кем выбрано эту жизнь связать и для кого призвано этой жизнью стать.