Сын больного заплакал, жена запричитала. Старик не плакал, но было видно, как ему было тяжело. Ведь его дитя всего 46 лет, он мог бы еще пожить.
Было невыносимо тяжело смотреть на горе этих людей. К таким разговорам хирургам не привыкать. За свою долгую практику он перевидал много смертей. Больной на операции не умер, но умрет в скором времени. Возможно, он и не проснется от наркоза. Мирзопаязов понимал менталитет своего народа. В таких безнадежных случаях родственники больного ведут себя иногда мягко сказать неподобающим образом. Среди них встречаются и такие, которые требуют от хирурга невозможного, либо гарантий полного успеха операции или вообще не соглашаются на операцию, хотя сам больной такое согласие дал. Хирург в подобных случаях попадает в весьма сложную ситуацию. Особенно это касается тех больных, для которых операция – единственный путь к спасению.
Формально, в том случае, когда больной человек совершеннолетний и над ним не установлена официальная опека, достаточно только его собственного согласия на операцию. Согласия родственников не требуется. Но ведь если больной после операции погибнет или у него возникнут серьезные осложнения, такие родственники еще хорошо, если просто напишут жалобу или даже попытаются возбудить против хирурга уголовное дело. Иногда такие родственники, просто избивают оперировавшего хирурга. Но в данном случае никто слово плохого не сказали. Молча выслушали объяснения доктора и остались стоять возле двери операционного зала.
Мирзопаязов прошел в ординаторскую. Налил себе холодного чая, сел в свое кресло, запрокинул голову, закрыл глаза. Полумрак кабинета ритмично качалась по ту сторону сомкнутых век. Усталость и раздражительность, но с каждой минутой ему становились легче.
– Так нужно будет правильно оформить историю болезни, четко указав в клиническом заключении показания к операции. Не забыть при этом, прямо указать на самый высокий риск операции и наркоза, то есть V степень операционного и анестезиологического риска. Далее следует написать, что больной на операцию согласен, а родственники против операции не возражают. Однако это все-таки только формальная сторона дела, – рассуждал про себя Мирзопаязов.
– Нужно еще раз поговорить с родственниками с глазу на глаз. Вообще кыргызы народ великодушный, умеют прощать, бывать снисходительными, – думалось ему.