– А когда они погибли?
– Самым первым был Ральф. Его настоящее имя было Родион. Чуть больше двух месяцев назад… тоже несчастный случай. Шурик рассказал Косте о том, что тот попал под троллейбус. Шурик к нему на похороны ходил… а потом и сам Шурик… умер месяц назад. От собственного самолёта.
– Как это?
– Шурик ещё и авиамоделированием занимался. Костя сказал, что Шурика собственный самолёт в голову ударил, а тот на обрыве стоял… ну и рухнул вниз… Кстати, радиоуправляемый самолёт имел тот же номер – Ш-25…
– М-да-а.
– Костик тоже что-то заподозрил. Особенно после того, как Арканзас внезапно исчез из сети. На полуслове… Три недели назад.
– А что с Риной?
– Не знаю. Костя получил её последнее послание десять дней назад.
– Какое?
– «Случайности – не случайны! Берегись!» Костя собирался сообщить всё следователю, тем более что тот вызвал его сам, а тут по телику передали о гибели… Вы возьмётесь за это дело?
– М-м-м. Я вообще-то на пенсии.
– Этот следователь ведь был вашим другом, а у меня брат умер. Я вам помогать буду.
– Ты мне в напарники напрашиваешься, что ли?
– Да.
– Ты знаешь, что главное от напарника требуется?
– Мозги?
– Дисциплина! А у тебя с ней явно не лады…
– Слово даю. – ответил Алик, подтягивая вверх джинсы.
– А чем ты мне, собственно, можешь помочь?
– Ну… вам же ликбез нужен… компьютерный.
– Твоя правда… Компьютер-то только как пишущую машинку использую. Или в качестве склада временно ненужных знаний… Не обещаю… посмотрю, что могу сделать. Потом сообщу. Проводи меня. Да! И матери ни полслова. Пока.
Этот визит был намечен мною давно, но всё откладывал его на потом. Не то, чтобы мне не хотелось видеть Анастасию, совсем наоборот. Но именно из-за этого «наоборот» и считал посещение Пашкиной квартиры преждевременным. Однако, в связи с изменившимися обстоятельствами, теперь это необходимо.
Подошёл к знакомой двери с тяжёлым сердцем. Знал эту семью уже лет десять, нет, двенадцать, ведь Павел был напарником целых двенадцать лет… Пусть не всегда наше общение проходило гладко, мы расплёвывались и сходились вновь много раз, но Настя в том не повинна.
Анастасия… Кудрявые, светло-русые волосы с непокорными завитками на висках, зелёные, озорные глаза, в которых всегда таилась некая недосказанность. Узкие брови в виде запятых, прямой, изящный нос, пухлые губы, всегда готовые распахнуться в улыбке – будь я художником, мог бы нарисовать её портрет по памяти, такой, какой увидел тогда, двенадцать лет назад – тонкой, стройной, живой и весёлой. Каково ей сейчас? А, главное, надо говорить что-то положенное в таких случаях, а нужных и правильных слов не находилось.