– Пусть идет! – махнула рукой я.
– Пошевеливайся, убогая! – гаркнула вслед ей подружка.
Леська нырнула в кусты. Мы же с Иркой зря время не теряли – открыли заднюю дверь машины и принялись вытаскивать за ноги Василия.
Пыхтя от прилагаемых усилий, Ирка принялась возмущаться:
– Смылась она, чтобы труп не тащить!
– Ой, да ладно! Что ты ее не знаешь – боится шороха любого, а тут такое…
Продолжая переговариваться в том же духе, дотащили груз и благополучно определили его в темную воду.
– Слушай, куда она запропастилась? Уже минут пятнадцать прошло! – заволновалась я.
– Пойдем искать, может заблудилась!
Я включила фонарик на телефоне, и мы отправились вслед за пропажей, раздвигая руками заросли кустов.
– Леська, ты где? – крикнула я в темноту.
Вдруг где-то совсем рядом послышался шорох. Потом – тишина.
– Я здесь, – раздался перепуганный голос.
Я направила луч фонарика в сторону голоса, который доносился из темноты. Подругу мы обнаружили сидящую на корточках. Чей-то едва различимый силуэт рядом с ней тяжело дышал.
– Девочки, – зашептала она, – тут мужик стонет, может пьяный…
– Обалдеть, – буркнула Ирка, – вот ночка так ночка, нам еще бомжа не хватало.
– Мы же его не бросим одного в кустах, это не по-христиански! – икнув промямлила Леська.
– Ну-ка вылезай оттуда сию минуту! Ишь ты, в христианки записалась! – рявкнула Ирка.
Леська осторожно поднялась и пробралась сквозь поросль травы. Я, не раздумывая, подошла ближе, чтобы исследовать находку. Ирка топталась у меня за спиной, периодически сопела мне на ухо.
– Ну что там? – зашипела она.
– Да подожди ты! Ближе подойти нужно, ничего не видно!
Я направила телефон еще ниже, свет разрезал полумрак, и перед нами предстала жуткая картина. Ближе к камышам лежал мужчина, точно не бомж. По крайней мере, судя по его одежде. Хорошие джинсы, дорогая обувь. Его светлая футболка испачкалась в крови, впрочем, с лицом произошло приблизительно то же. На вид парню дашь не больше тридцати. При таком освещении сильно не рассмотришь, но могу смело утверждать – били его долго и жестоко. Состояние избитого ухудшалось, дыхание было неровным. Он издавал еле слышные протяжные звуки и что-то бессвязно бормотал.
– Он вот-вот окочурится! Что мы еще с одним трупом делать будем? – зло выпалила Ирка.
– Да подожди ты! Мужик еще живой, слышишь стонет!