Более того, они указывают, что надо делать, если мы не хотим бесконечно биться головой о стену. А надо всего-ничего: просто включать мозги. Мне кажется, мужчинам это сделать легче, чем женщинам. Наука утверждает, что умственный потенциал у мужчин больше, чем у женщин. Опять же логика и способность концентрироваться на одной задаче – это ваш конёк, так почему бы не собраться с духом и не решить эту набившую оскомину проблему. Или хотя бы попытаться. Мы ведь ничего не теряем.
Для начала неплохо было бы выяснить, откуда берётся эта боль, и почему человек практически сразу, с начала своей более-менее сознательной жизни оказывается в таком вот дисбалансе. Совершенно очевидно, что никакого объективного, материально подтверждённого ответа мы, наверное, не получим. Потому как даже самому убеждённому материалисту понятно, что всё это за гранью видимого мира, в каких-то плоскостях, измерениях, которые не подвластны нашему обычному восприятию. Но что-то же есть? Иначе зачем нам нужны чувства, переживания, стремления, тяга к новизне и непременное желание оставить свой след: построить, создать, придумать, нарисовать, сочинить? Задумайтесь, никто ведь из живых существ ничего подобного не испытывает – это удел только человека. И раз всё это в нас есть, значит, зачем-то оно нужно. Более того, это всё в нас должно работать не меньше, чем разные органы, обеспечивающие жизнедеятельность нашего организма. Возможно, даже больше.
Мне кажется, наша боль для того нам и даётся, чтоб запустить работу всей иррациональной сферы, которую мы традиционно игнорируем, отдавая предпочтение видимому миру и всем существующим в нём вещам. А ведь ни один из атрибутов материального мира, какой бы ценностью он ни обладал, в каких бы количествах ни имелся у нас, не приносит нам счастье. По крайней мере, надолго. Потому что нам надо не только это. Потому что человек – повторюсь ещё раз – не животное. Это хомяк рождается, чтоб пожрать, поспать и сдохнуть. И больше ему ничего не надо. Это петух, покричав в курятнике и оттоптав своих кур, сидит себе довольный и ни о чём другом не мечтает. Нет ничего такого в его петушиной программе, что вызывало бы в нём какие-то сомнения, мечты или даже элементарное желание поинтересоваться, что там за жизнь идёт за пределами его курятника.