– Это говорит Ежов.
Ежов стал отрицать. Сталин сейчас же призвал в свидетели Маленкова. Он сослался, что Маленков ему рассказал о подозрениях Ежова, что Хрущёв не Хрущёв, а – поляк».
Что же касается отца Хрущёва, то, со слов Аджубея, он в 1938 г. заболел и умер в больнице от туберкулёза. Его похоронили на ближайшем кладбище. Однако Никита за все годы ни разу не побывал на могиле отца и нигде о нём никогда не упоминал. Хрущёв явно боялся разговоров об отце, чтобы люди случайно не узнали, чем он действительно занимался в Юзовке и какое у него «шахтёрское» прошлое.
Не рассказывал правды Хрущёв и о своём вступлении в партию. Сам он утверждал, что вступил в партию в 1918 году. Однако где это произошло и кто его принимал, он умалчивает, а пускается в длительные рассуждения: «Я был известен как человек активный, однако в партию не вступал до 1918 года. Когда меня спрашивают, почему я так долго тянул, я всегда отвечаю: в то время в партию вступали не так, как сейчас. Никто за тобой не бегал и не уговаривал, было множество разных движений и группировок, и разобраться в них не так-то легко. Но когда случилась революция, я сразу понял, где моё место».
Однако то, о чём говорит Хрущёв – это неправда. Правда в том, что он не принимал участия в революционном движении Донбасса. Он, видимо, продолжал продавать хомуты. Но это не могло долго продолжаться. Октябрь 1917-го взорвал старую жизнь, Юзовка оказалась в центре политической борьбы. Здесь стали образовываться Советы меньшевиков, эсеров, большевиков и других движений и партий. Эти течения захватили и Хрущёва. Он стал метаться между Советами меньшевиков, эсеров, профсоюзами.
В начале 1918 года его мобилизовали в Красную Армию. Об этом времени Хрущёв говорил, как о героической странице своей жизни: «…Мы перешли в наступление… Шли под вражеским огнём… Загнали белогвардейских бандитов в море…»
В 1920 г. Хрущёв, якобы, был политработником Девятой кубанской армии. Трудно сказать, какую пропагандистскую работу проводил Никита среди бойцов, но известно, что до конца 1924 г. он был активным сторонником Троцкого. Однако во времена правления Хрущёва об этом не говорили… Писали о нём, как о почётном шахтёре, сочиняли всякие небылицы о его трудовых подвигах в начале двадцатых годов.
Итак, что мы видим? Много совпадений с «биографией» Сталина. Например, точно не известно, когда родился Сталин – 9 (21) декабря 1879 (как написано в энциклопедиях) или 6 (18) декабря 1878 года. В книге «“Сталинизм”: правда о Сталине и миф о Кобе» я писал, что Коба и Сталин – это два разных человека. Так же нет детских фотографий Сталина. Заставляют задуматься слова: «Не означают ли связи с троцкистами, что Хрущёв, как и Троцкий, мог заимствовать чужие документы, взять “революционный псевдоним”?»