О суицидальных мыслях через год меня спросит врач. Отсутствие в моей изменившейся жизни возможности выпить, поговорить с коллегами, пообщаться с близкими и просто уйти с работы домой делает, на первый взгляд, простую проблему нерешаемой.
Мне пришлось заново прочувствовать ситуацию многолетней давности. Я уволился в никуда, был вынужден уехать с семьей из съемной квартиры и начать новую жизнь, испытав все прелести обладателя редкой профессии. Жена с дочкой жили у бабушки, я в Москве искал работу, которая позволила бы оплачивать аренду жилья. Тогда семейная жизнь и дала трещину, которую так и не удалось заклеить. А страх неспособности прокормить близких сидит во мне до сих пор. Экзистенциальные вопросы и проблемы тоже никуда не делись.
У нас ничего нет. Мы сами не знаем, что мы делаем. Тебе нужно выковыривать информацию из технических специалистов. Но у нас все – на удаленке. ГОСТ почитай пока. Давай пообщаемся в час. Нет, в пять. Нет, давай завтра.
Где-то я все это слышал.
В первую неделю нового года наш офис переезжал в соседнее здание. Я упаковал никому не нужный архив, просто чтобы себя занять себя и сымитировать деятельность. Случайно я заметил большую коробку с документами, которые нам вернул заказчик. Десять тысяч страниц – это очень много. Я вынул файлы из папок и закидал их старыми документами в надежде на то, что они затеряются при переезде. Полтора года работы, куча человеко-часов наших специалистов, бесконечное число поездок к заказчику. Менеджерам просто нравится «менеджерить», и больше ничего им не нужно. Что-то во мне это знало и не давало заниматься ерундой. Поэтому я и болел.