Размахивая пиками, я поспешил к своим. Грузин в кепке-аэродроме все еще созывал тех, кому предстояло ехать в «Апсны». Фетюк суетился, предлагая, поднести багаж к автобусу. Гога с ленивым интересом оглядывал приезжих, особенно молодых женщин. Зоя с предками стояли чуть в стороне, привлекая взгляды своими новыми, ярко-синими джинсами. На широких кожаных лямках, пришитых сзади к поясу, виднелись буквы «Lee». У мамаши штаны были какого-то невероятного размера, по сравнению с ней даже могучая проводница Оксана выглядела стройной, как кукла наследника Тутти.
«Неужели и джинсы тоже на заказ шьют, как кепки?» – удивленно подумал я.
О том, что в пансионате «Апсны» отдыхают исключительно блатные, это всем известно, но чтобы сразу три «Lee» на одну семью – это перебор! У нас, например, в роду ни у кого нет фирменных джинсов. Да что там у нас! Во всем общежитии Маргаринового завода ни у кого не сыщешь.
Я прошел мимо Аникиных медленно, выпрямив спину и чуть поводя плечами, как Жан Маре в «Фантомасе», но попутчица равнодушно скользнула по мне взглядом, словно не узнавая. Оно и понятно: что ей, без пяти минут студентке, какой-то там недоделанный восьмиклассник в прикиде из «Детского мира»! Подтянутый Михмат выглядел моложе своей дородной половины, впрочем, лицо у нее приятное, как говорится, со следами былой красоты. Но я никогда бы не женился на пожилой толстухе. Зачем? Это при царе Горохе богатые старухи приманивали красивых молодцов, позарившихся на роскошную жизнь. А теперь-то зачем? У нас буржуев нет, их ликвидировали в 17-м как класс, хотя по недосмотру еще попадаются отдельные неприлично состоятельные граждане. Сам слышал, когда относил в учительскую журнал, как историчка Марина Владимировна, по прозвищу Истеричка, пыхтела Ирине Анатольевне, нашей классной руководительнице: «Ир, ты видела Зенину?! Заявиться на родительское собрание в мехах, с шестью каратами на пальце, разве не хамство? И ладно бы народная артистка была, так нет же – товароведка на овощной базе! Куда идем? За что боролись?!»
Мимо прогремел последний, общий, вагон, из опущенных окон смотрели угрюмые бородатые цыгане, золотозубые цыганки и кудрявые чумазые цыганята, они строили оставшимся на перроне рожи, показывая рожки. Когда я вернулся к своим, дядя Юра ласково трепал за холку неизвестно откуда взявшегося Рекса, пожилого рыжего сеттера, облепленного клещами, точно серыми висячими бородавками.