Потом-потом, сказала она самой себе. Сначала надо поспать, а потом уж делать выводы.
*************************************************************
Наутро все разговоры только о случившемся. Хотя какие разговоры… У каждого члена команды – отдельный кабинет. Запросто заглядывать друг к другу у них не принято: сперва звонят по телефону, затем стучат в дверь. Обращаются другу к другу по имени-отчеству (исключение делается разве что для Машеньки с Дашенькой), по крайней мере, если в глаза. Общаются сугубо корректно: так как если бы их разговор записывался на плёнку, а затем передавался для прослушивания… Кому передавался? Да хоть кому – руководителям, службам безопасности… Нет-нет, читатель, не подумай: по всей видимости, никто никому ничего не передавал! Просто сообщение членов команды между собой было чрезвычайно осторожным, деликатным – будто они представители враждующих государств и любой непродуманный чих может привести к страшным международным последствиям.
Так что "все разговоры" свелись к тому, что Нина Степановна случайно встретила в коридоре Машеньку и та страдальчески закатила глаза. А потом Нине позвонила Маргарита Тимофеевна и они в корректной форме выразили друг другу соболезнования: как коллега коллеге. Потому что без Порфирия, на миг выйдя из дипломатического образа, проговорила Маргарита "мы все пропадем".
Нина вспомнила, с каким азартом он сыпал статистикой на первой части вчерашнего ночного заседания, и согласилась с ней.
Ах, да! А про доклад-то почему молчат? Его же сегодня надо отправить в следующую инстанцию.