Руку после этого саднит, на ладони появляются два глубоких пореза, но кровь почти не выступает, потому что сердце не работает и не гоняет красную жидкость по моим венам. Я скрываю порезы, сжимая ладонь в кулак. Мне стоило просто перерезать нити кинжалом, как мы поступали всегда. Но я специально сделала это руками на глазах у Даниила, чтобы он знал, что при желании я и его жизнь оборву с такой же лёгкостью. Я надеялась, что он ужаснётся, но в глазах принца загорается живой интерес, а лицо озаряет почти счастливая улыбка – улыбка человека, нашедшего алмаз вместо кварца. Я не успеваю задуматься над этим, как из леса выскакивает ещё один упырь. Поворачиваюсь к нему, теперь сжимая один лишь кинжал, ожидаю, что он бросится ко мне. Но тварь игнорирует меня, резко уходя в сторону. Я едва успеваю развернуться и швырнуть кинжал в голову нечисти, и та падает прямо под ноги принцу, не добежав до него буквально пары метров.
Отдаю должное королевскому наследнику: в обморок он не рухнул. Только сделал несколько шагов назад, но от улыбки и следа не осталось.
– Богиня… – выдыхаю я, понимая свою ошибку.
Мы переглядываемся с Мороком. Я не могу видеть его лица или понять, что он чувствует, но у меня ощущение, что мы оба подумали об одном и том же. Я рассчитывала, что все твари будут нападать на меня, стоящую ближе всех к линии леса, но забыла, что я и сама ходячий труп. Нежить же тянется к горячей крови. Я подбегаю ко второму упырю, вытаскиваю кинжал из его тела и перерезаю нити, чтобы он вновь не встал.
– Стоит ли мне волноваться, Агата? – натянуто спрашивает принц.
– Что вы, ваше высочество! – вру я, криво улыбаясь. – Или уже желаете сменить первый ряд на последний?
Он не успевает ответить, когда из леса начинают выходить новые твари. Хотя среди них ещё лишь один упырь и три призрака. Со вторыми проще, вероятно, это души тех, кого упыри смогли утащить в лес. Но меня удивляет Морок, который выходит вперёд, держась чуть в стороне, чтобы твари вначале обратили внимание на него, а не на принца. Вполне возможно, он при желании может справиться с нежитью голыми руками, но мужчина поворачивается ко мне и кивает, ожидая… что я буду его защищать? Помогает мне, давая справиться в одиночку?
Может, громила испытывает немного сострадания ко мне – той, которой нужно доказать свою полезность королевскому отпрыску, чтобы он не решил, что её воскрешение было напрасной затеей?