– Ты слишком часто повторяешь это слово, пташка. Подобное меня расстраивает.
– Я не хочу… – всхлипываю, чувствуя собственную беспомощность. – Не хочу… Не могу… так…
Амин неожиданно отпускает меня. Отстранившись, смотрит острым, цепким взглядом, а затем успокаивается.
– Тогда давай еще выпьем.
Он наливает в мой бокал того же напитка, настойчиво вручает мне тот, и под его пристальным взглядом приходится выпить все до дна.
Тепло разливается по телу. Я снова не чувствую никакого алкоголя. Но в голове начинает слегка шуметь.
– Это подло, – тихо говорю. – Подло опоить меня, чтобы использовать.
На это принц лишь усмехается.
– Ты здесь для моего удовольствия, милая глупая Руслана. Так или иначе, я получу желаемое.
В его взгляде нет ни капли сожаления – лишь твердая уверенность, что он прав. Я могу только ужаснуться тому, какая у него система координат допустимых поступков. И попытаться сыграть в его игру.
Вот только мысли становятся слишком вязкие и тяжелые. А тело – наоборот.
– Станцуй для меня, – снова требует шейх. – Просто расслабься и танцуй так, как если бы ты была одна.
Темный взгляд Амина в этот момент вспыхивает ярким желанием. На его губах появляется предвкушающая улыбка, и он весь сейчас олицетворяет собой власть, желание, порок.
Самое правильное – отказаться. Но я все еще цепляюсь за реальность, вспоминаю несчастных на площади и те самые слова Латифы про мудрость и женскую хитрость.
Неуверенно поднимаюсь на ноги. Слышу, как вновь начинает играть музыка, которая не так давно стихла.
Это восточная мелодия, и она совершенно мне не знакома. Под жадным взглядом шейха мне кажется, что я полностью обнажена. А та одежда, что еще есть на мне – исчезла.
При первом же движении украшения, которые мне в приказном порядке надели, мелодично звенят.
Я никогда не увлекалась восточными танцами. Но видела, конечно, в фильмах подобное. Отворачиваюсь от Амина, жмурюсь и обещаю себе, что когда-нибудь я снова стану свободной. И ради этого сейчас я должна сделать то, что требует мужчина.
Первые движения выходят неловкие, робкие, неуверенные.
Я все жду, что Амин остановит меня – окликнет и скажет прекратить это безобразие. Но ничего подобного не происходит.
Мелодия становится чуть громче, а в моем теле с каждой секундой все больше разливается поразительная легкость. Даже в мыслях.