– Вам лучше самим взглянуть…
Мимолетно взглянув на Гиммлера и получив одобрение, он положил на стол открытую папку с материалами дела. Жестокость переходила все мыслимые границы. Снимки запечатлели израненные тела в неестественных позах со следами насильственной смерти.
– Герр Кальтенбруннер, – вполголоса обратился Гиммлер, – это дело очень… – он выдержал паузу, – деликатное. Я могу доверить его только вам.
– Можете положиться на меня! – польщенный проявленным вниманием и отвлекшись от снимков, ответил шеф. – Имперский департамент основательно займется этим делом. Я сделаю все, чтобы привлечь виновных к ответственности!
На лице мелькнула едва заметная улыбка. Удовлетворенный ответом, Гиммлер согласно кивнул. Привстав, повернулся к двери. Отдав честь и от греха подальше, Вальтер поспешил за ним.
Оставшись наедине, шеф разразился гневными тирадами. Допустить подобное, по его мнению, было верхом некомпетентности со стороны полиции. Не стесняясь в выражениях, он называл следователей и детективов идиотами и простофилями, не способными, цитирую: «найти собственный дом на пустынной улице».
Слушать гневные возгласы было настоящим испытанием. Шеф великолепно владел ораторским искусством, но кульминация столь пылкой речи была предсказуема. Как обычно, все самое сложное приходилось выполнять подчиненным.
– Генерал Ерсель, – он повернулся, – это дело я поручаю вам. В вашем распоряжении все средства и методы! Вы не ограничены ни в чем, – помедлил. – Я хочу, чтобы все причастные были призваны к ответу!
***
В памяти всплывали фрагменты отчетов и фотографий, истерзанные тела убитых. Их раны, нанесенные с крайней жестокостью, не оставляли сомнений. Убийца не обременен законами морали и сострадания. Наслаждаясь каждым мгновением, он упивался мучениями жертв.
Головной боли добавлял подозреваемый, с которым, по словам Вальтера, не смогли справиться следователи гестапо – управления, славящегося своей «любовью» к различным нестандартным методам допроса.
Спустившись в холл первого этажа, я устало посмотрела на часы. Стрелки показывали почти час ночи.
– Проклятье! – сняв фуражку, импульсивно кинула ее в сторону.
Сетуя на судьбу, я была вне себя от злости. Из-за рейхсфюрера, не удалось выполнить обещание. Все военные и партийные чины давно разъехались по домам, и только ему не сиделось на месте!