Бесспорно, АМТ-6, в котором служил, являлся специальным отделом департамента тайной полиции. Его следователи и детективы обладали большим опытом в раскрытии сложных преступлений, нахождении, разоблачении шпионов и политических диссидентов. Однако невзирая на «успехи», за ними закрепилась слава безжалостных палачей, у которых не было ни совести, ни сострадания. Они были глухи к чужой боли.
– В одиночку вам будет трудно раскрыть это дело, – не отступал Вальтер. – Поверьте, у меня достаточный опыт и знания. Я смогу помочь. Вот увидите!
– Красиво говорите, – согласилась я, – но где уверенность, что рейхсфюрер не отдал вам дополнительные распоряжения?
– Поверьте, я не стал бы вас обманывать! Как и вы, хочу остановить зверские убийства!
Аргументы звучали убедительно. Дело, что поручили, было сложным, а времени на решение оставалось все меньше. Не справлюсь, придется отвечать перед начальством, но приняв помощь от эсэсовца, могу потерять гораздо больше. Однако…
– Хорошо. Я дам вам шанс показать, на что способны, но всего один.
На лице мелькнуло удивление. Вальтер не ожидал столь скорого согласия.
– Я не подведу вас!
– Особо не радуйтесь, – осадила я. – Если выяснится, что солгали, убью в ту же минуту. Это понятно?
Вспомнив детали прошлой встречи, он отвел взгляд и молча кивнул. Однажды перейдя дорогу, понимал, я не шучу и при необходимости выполню угрозу.
***
В свое время в национальной государственной больнице Фридрихсхайне работали одни из самых титулованных врачей во всей Европе. Молодые люди со всех уголков страны приезжали за престижным медицинским образованием.
Теперь от былого величия не осталось следа. Война с каждым днем делала жизнь все тяжелее. Просторные палаты были заполнены пациентами. Некогда оживленные коридоры пусты. Лишь изредка в них мелькали усталые силуэты младшего персонала.
Проходя мимо операционной, мы стали свидетелями неприятной картины.
Из белых дверей вывезли тележку с телом, накрытое простыней. Вышедший вслед хирург в окровавленном халате, резко остановился. Гневно сняв маску и перчатки, швырнул их на пол. В его взгляде читались злость и отчаяние, степень которых не способно передать даже самое яркое описание.
Помощник начальника городского госпиталя и военный врач, я прекрасно понимала, что тогда чувствовал мой коллега.