Я со злостью выключил компьютер и поплелся на выход из редакции.
Хитер уже пристроилась за рулём.
– Это моя машина, – буркнул я.
– Вот и располагайся с комфортом, – улыбнулась Хитер. Я могу её понять: она мечтала водить машину. Коллапс не прошёл бесследно – эффекты, магия и прочие аномалии вызвали у людей самые разные сбои в организме, их таскали многие поколения. От подозрения на одно из таких заболеваний относительно недавно избавилась Хитер. Ей разрешили водить машину, и не мог отказать моей детке в таком удовольствии. Тем более что мне с моей вернувшейся от усталости головной болью совсем не хотелось концентрироваться на дороге.
В окне мелькали огни рекламных вывесок, бессчётных фонарей, окон. Ночной Уэйстбридж мне напоминал парк аттракционов: всё мелькает, шумит не меньше, чем днём, на главной площади развлекаются уличные музыканты, бурлит жизнь в южной стороне, в Оранжевом квартале – месте, где можно купить абсолютно всё, попробовать самую необычную еду (в том числе из чего-то не очень легально пойманного за пределами Стены), в подвалах проводят запрещённые турниры (например, робобои), словом, творится абсолютно хаотичный незаконный порядок.
– Дастин не…
– Прекрати.
– Что?
– Прекрати меня спрашивать о нём.
Я хотел сказать это грубо и резко – настолько меня вдруг взбесил её вопрос – но вышло устало и как-то умоляюще.
– Я просто хочу…
– Я понимаю, тебе было удобно. Но тебе не кажется, что ты перебарщиваешь с этими попытками заставить меня с ним помириться?
– Ник, я…
Хитер замерла на полуслове. Не знаю, что её удивило больше – мой тон или то, что я вообще начал об этом говорить.
– Я хочу, чтобы ты перестал грузиться по этому поводу, – сказала она спокойно.
Мы остановились на светофоре.
– А я хочу, чтобы от меня отстали, Хитер. Как ты не поймёшь, ему это не нужно, он уже всё решил. Как всегда, за других. А ты этими вопросами…
Даже если меня будут пытать, я не признаюсь, что внутри всё скручивает внутри от мысли: я потерял лучшего друга, принеся наши отношения в жертву совести. И любимой работе.
– Хочешь, я поговорю с ним?
– Нет, Хитер, не хочу, – я старался не смотреть на неё. – Это бесполезно. Ты просто не знаешь его так, как знаю его я. Если упрется, то проще еще один Коллапс устроить, чем переубедить Хоука и заставить поменять точку зрения. Для Дастина всегда существовал только Дастин. Я… Я могу его понять. После того, что он видел… После родителей. Но с тех пор с годами он становился только хуже. Я имею в виду вот эту его независимость и эгоизм. Ему никогда никто не был нужен.