Женщина резко обернулась, глаза её, выцветшие от прожитых
лет, слегка расширились – не от страха, а от удивления.
- Так ты живой?! – неуверенно пробормотала она спустя несколько
секунд.
- Не совсем, - отозвался Эл, подняв руку, чтобы коснуться края
амигасы в знак приветствия. – Но, безусловно, настоящий.
Кто-то сильно тряс Алёну за плечи. Она чувствовала это сквозь
сон, но не могла заставить себя открыть глаза: её сморила небывалая
усталость.
Наконец, до сознания добрался голос Тёмы:
- Да проснись же ты!
Девочка с трудом разлепила веки, часто заморгала.
- Наконец-то!
- В чём дело?
Во рту было сухо, язык едва ворочался. Это из-за воздуха: по
ночам из него уходила вся влага. Легенда гласила, что её крадёт
Каппа, но кто поверит в такие сказки? Зачем отшельнику влажность,
если он живёт на берегу залива? Да и потом – существует ли вообще
этот отшёльник? Люди всегда были склонны приписывать катаклизмы и
прочие неприятности неведомым силам – так они придумали когда-то
давным-давно богов. Во всяком случае, если верить Демиду.
- На нас напали! – Тёма встряхнул девочку ещё разок и заставил
сесть. – Прячься!
Теперь Алёна услышала характерные для схватки крики: бой шёл
снаружи, но очень близко к входу в убежище.
- Кто?!
Сон как рукой сняло – даже удивительно.
- Не знаю. Какая разница?
- Их много?
- Как муравьёв!
- Наверное, кроты! - пробормотала Алёна, вставая.
Этот клан давно враждовал с её собственным. И считался довольно
многочисленным. Кроты обитали под землёй, глубоко. Хорошо знали
пещеры в округе. Они верили, что гора живая, потому что слышали,
как она говорит. Иногда их шаманам удавалось подслушать гору. Но
они никогда не рассказывали о том, что именно слышали. Наверное,
это было слишком жутко.
- Беги по тоннелям, - сказал Тёма. – Не возвращайся. Жди
остальных. Если… - он запнулся, по его худому лицу скользнула тень,
- кто-нибудь выживет, тебя найдут.
Он умчался в коридор, прижимая к груди арбалет.
Алёна схватила рюкзак со своими вещами. Она всегда держала
имущество собранным – на такой вот случай.
«Если кто-нибудь выживет…»
Девочка понимала, что это означает: шансов уцелеть почти нет.
Взрослые будут удерживать позиции, прикрывая отход детей в глубь
катакомб, но сами полягут все. Клан будет уничтожен. Возможно, та
же участь постигнет нападавших – если только они не объединились
ещё с каким-нибудь кланом.