– Но мы ничего не оставляли!
– Да? А как же журнал? – спросила я.
– Журнал? – удивился Алекс.
– Да, такой светло-зеленый, с золотистыми буквами на обложке, примерно с два моих пальца толщиной, – сказала я, открывая дверь в свою комнату и подходя к подоконнику: – Вот про этот говорю.
Алекс, едва не сбив спокойно вошедшего Брайона, влетел в комнату, мигом очутился у подоконника и посмотрел на несчастный журнальчик. Надо сказать – смотрел он с ужасом.
– Что… что он тут делает?! – в панике воскликнул мальчишка.
– Он? – переспросили мы с Брайон одновременно.
– Я возьму кни…
Договорить Алекс не успел, потому что я тут же сцапала журнальчик, буквально на пару секунд опередив шустрого мальчишку.
– Это наше, отдайте, – протянул руку Алекс, глядя исподлобья.
– Алекс, разве так надо просить? Где ваша вежливость, где воспитание? – вздохнул Брайон, подходя к нам.
– Отдайте, пожалуйста, – процедил Алекс сквозь зубы.
Я улыбнулась и притворилась глухой. Ну, а что? Не могу же я быть мамочкой совсем без недостатков. Открыла первую страницу и прочла вслух:
– Журнал заметок о поведении, а также успехах и неудачах в обучении Алекса, Эванжелины и Амелии Редривер.
– Заметок? А даты какие? – тут же встрепенулся Брайон. – О, за все первое полугодие! Это случайно не тот журнал, который вы потеряли? И который ваш дядя очень хотел изучить?
– Д-да, – выдавил Алекс, не смотря никому из нас в глазах.
– Ой-ей-ей, – прошептала Эва, которая мялась на пороге моей комнаты, не решаясь зайти.
Неужели это что-то наподобие дневника ученика? Я не удержалась и перелистнула заглавную страницу.
«Четвертый день года Солнечного дракона. Все трое опоздали на урок. Причиной опоздания назвали бессмысленный аргумент…»
Дочитать мне не позволил Алекс, взлетевший прямо передо и накрывший ладонями страницу, которую я начала читать.
– Нельзя!
– Что нельзя?
– Нельзя читать! – мальчишка яростно мотнул головой.
– Почему мне нельзя читать то, что положили в мою личную комнату? – задала я вполне логичный вопрос. – Здесь живу я, значит, это предназначено мне.
Странные дела творятся, однако. Нет, ну я прекрасно понимала, что у всех детей есть подсознательный страх, что их родители узнают о невоспитанном или даже отвратительном поведении на занятиях, но тут-то оно каким боком? Что-то сомневаюсь я, что в глазах этих детишек я тот человек, которого они будут стесняться. А об их совсем не идеальном поведении и так все прекрасно знают!