– Я хотела попросить. Как я поняла, вы помогаете сделать то, что человек никогда не решится или не сможет сам. В частности, становитесь… мотивацией. Я права? – Ответ явно не был нужен, поэтому Громов снова прикрыл глаза и промолчал. – Я очень хочу прыгнуть с парашютом, Кирилл Владимирович. Хочу уже много лет и боюсь. Пыталась брать с собой друзей, парней – все против. А мне кажется, будто после я смогу вдохнуть полной грудью, надо только решиться.
– Сами за меня хотите писать ваш сценарий? – Громов, заинтересовавшись, перестал вальяжничать и сел ровно. Да и заснуть в таком положении можно было куда проще, чем казалось на первый взгляд. Теперь волнующаяся Ася сидела очень близко, и можно было разглядеть изящный нос с горбинкой, карие глаза и тонкие ресницы. Громов мысленно одёрнул себя и перевёл взгляд на кондиционер за спиной собеседницы. – Да окей. Будет вам парашют. Найду людей, договорюсь и скину только время и место. Устроит? Не испугаетесь в последний момент?
– Нет, вы не поняли, – тихо сказала Ася. – Я прошу вас пойти со мной.
– И прыгнуть? – У Громова похолодели ноги от одной только мысли об этом. Ася медленно кивнула. – И не просите. Сопроводить сопровожу, но не больше.
– Ладно, так тоже нормально. Спасибо. – Ася тут же расслабилась и встала. – А теперь я пойду, ещё успею на трамвай. Простите за беспокойство.
И она ушла, а у Громов на губах так и застыло предложение подкинуть до дома. Оно не было озвучено, потому что сил не хватало даже встать. Как только дверь внизу хлопнула, Громов поленился воспользоваться ключ-картой и просто заснул на диване, свернувшись калачиком.
А через несколько дней купил два билета на прыжок с парашютом.
Мотя, конечно, спросил, зачем ему вообще всё это надо. И был прав. Громов сам учил не вмешиваться в сценарий, особенно – не принимать во всём этом участия. По-хорошему, Ася с их помощью или самостоятельно должна была найти друга, который согласился бы прыгнуть вместе с ней, или же уговорить имеющихся. Ментор мог поначалу показать, направить, но не становиться другом самостоятельно. Мотя попытался даже напомнить об этом, но почему-то сразу отмахнулся.
– Делай, что хочешь, Кирюх. Предохраняйтесь только, а то мало ли что.
У Громова как у подростка загорелись щёки, и он начал с запалом доказывать, что ничего такого быть не может, но Мотя не стал слушать. Очевидно, он относился к подобным служебным романам куда проще.