В итоге заснуть получилось нескоро, а пробуждение вышло как по будильнику: в девять утра включили свет.
Абсолютно измождённый и уставший, с синяками под глазами и замёрзшими за ночь ногами Громов принял в 9:30 завтрак, а вместе с ним – блокнот, ручку, карандаш с ластиком на конце и два больших баллона с гелем для бритья.
– Спасибо, – буркнул он в камеру и плюхнулся на стул, уже в процессе принимаясь за еду. Кто-то сердобольный, видимо, понял, как сильно Громов проголодался, поэтому положил порцию побольше. В итоге он с удовольствием навернул яичницу с беконом, четыре бутерброда с маслом и сыром и тёплую овсяную кашу, а запил всё это ягодным компотом. Под тарелкой нашлась записка, на которой тем же почерком, что и на бумажке в тумбочке, была выведена просьба передать вечером через окошко пакет с мусором.
После завтрака Громов вернулся к вчерашней задаче – шифру. Сначала надо было по памяти выписать алфавит, а после – пронумеровать буквы. Казалось бы, на этом загадка решалась, но Громов столкнулся с ещё одной трудностью: цифры были написаны сплошным текстом, без пробелов, поэтому слово могло начинаться с АД или с Н. Из-за этого он потратил ещё минут десять, чтобы выписать все варианты, и только в одном начало что-то складываться.
– Нострадамус! – радостно выкрикнул он в пустой комнате, когда на шестой букве уже стало всё очевидно, и прокрутил победный круг на стуле. – О боже! Ну конечно, «Нострадамус»!
В апреле прошлого года Кирилл Громов стал посещать «Нострадамус» всё чаще и чаще. Давило, наверное, одиночество, перекликающееся с нежеланием заводить новые отношения. Он провёл последние три года за работой, не обращая внимания ни на одну симпатичную девушку рядом. Каждое утро брал из коробочки около кровати кольцо и надевал на безымянный палец, поэтому почти никому даже в голову не приходило проявить интерес и познакомиться. Тем единицам, кто на кольцо внимание не обращал, он давал от ворот поворот и в клубе, и на работе, и даже на улице.
На «Нострадамус» он наткнулся случайно, когда выбегал из машины за кофе в семь утра и увидел вывеску с большим магическим шаром, приковавшим взгляд на несколько секунд. Вспомнил о нём уже после, приехав домой, и решил на выходных съездить и посмотреть.
В первый раз Громов просидел в клубе до утра и после остался там на несколько месяцев. Не буквально: на работу ходил, с друзьями общался, но ноги сами тянули в «Нострадамус», особенно когда на душе было паршиво и хотелось просто перестать быть собой на вечер.