Теплая ладонь скользит по моей щеке, по шее… Открываю глаза. О, эти зеленые глаза… Как они мне нравятся. Уже снятся мне. И я улыбаюсь им…
– Амира Алексеевна, вы хорошо себя чувствуете? – А голос вполне реальный. – Сможете встать?
Блин, это не сон. Это на самом деле мой шеф, стоит, прислонившись к моей кровати, и пытается меня приподнять.
– Вы в состоянии вернуться домой? – Голос у него был, какой-то приглушенный, встревоженный. Неужели я так ужасно выглядела?
– Да, конечно. Я себя уже лучше чувствую. – Соврала я. Домой так хотелось, на свою теплую кроватку… В отеле как-то не так, не уютно.
Пока я пила заваренное шефом лекарство, он собрал мои вещи. Я же сидела и думала, что побочные эффекты начались – глюки. Но это было реальностью. Самый красивый мужчина на земле собирает мои разбросанные по комнате вещи и аккуратно собирает их в свою дорожную сумку. С ума сойти…
Через десять минут мы уже сидели в машине и тронулись в трехчасовой путь.
Уже начало темнеть, когда мы добрались до моего дома. Я вышла из машины и шеф за мной.
– Спасибо, что довезли меня до дома и проводили до подъезда, но дальше я сама. – Какую чушь я несу. Как будто он хотел зайти.
Но он, в самом деле, намеревался зайти, раз идет дальше за мной.
– Вы хотите подняться? – Удивилась я.
– А вас что-то смущает? – Спросил он. – Я только хочу удостовериться, что вы хорошо дойдете до своей кровати. А если вы стесняетесь своей квартиры, то я уже там побывал. Вы не забыли? – В его глазах мелькнула искра. От чего я еще больше смутилась. Но спорить не стала.
Поднявшись на свой этаж, я замешкалась у дверей. Видимо, Александр Эдуардович решил проводить меня до кровати, как и обещал.
– Может чаю? – Предложила я. Уж очень неловкое молчание повисло.
– Не откажусь. – Кивнул шеф. Он так разглядывал мою квартиру, может, он здесь впервые? Я же не помню ведь, кто меня тогда занес в квартиру… Может его шофер.
– В прошлый раз у вас здесь картина висела, где она? – Разбил вдребезги все мои предположения начальник.
И правда, висела картина, нарисованная моей мамой. В картине была изображена природа: широкое бесконечное поле и голубое небо. Эта картина была мне особо дорога. От нее шло, какое-то, можно сказать, спокойствие и умиротворение. И когда я каждый раз смотрела на нее, мне становилось легче от своих хлопот.