Наташа сочувственно посматривала на друга – похмелье почти прошло, но почти – не полностью, а, значит, в крови еще играл старый хмель. И сейчас, на старые дрожжи, как говорится, его быстро… торкнет. Один правда старался как можно больше есть и, тем не менее, после пятой или шестой чарки, в серо-голубых глазах появился хмельной блеск. Будем надеяться, что сильно опьяневший гость не нарушает каких-нибудь правил этикета своим видом.
Один хмелел медленно, Волк охотно поглощал все яства, до каких мог подтянуться, Наташа деликатно, не спеша, ела, едва притрагиваясь к вину, Еханна, лежавшая позади хозяев, тактично отказалась от всяческих угощений, предлагаемых Драйей (тоже, кстати чистая после самостоятельных купаний и высохшая), а Ундерман и его домочадцы молча сидели, ни о чем не расспрашивая гостей. Видимо, опять пресловутый этикет не позволяет, пока гости утолят голод. Но и гости не встревали в разговор с вопросами. Когда по времени этикет позволит, тогда и начнется обмен информацией – спешить, в общем-то, некуда и незачем.
Когда наступил период диалогов, Дивони тихонечко испросил разрешение у родителей, царственно поклонился гостям (на что те ответили дружным кивком головы) и удалился в свои покои (а, может, и еще куда). Драйя же и с первого появления в доме незнакомцев лишь слегка испугалась вида огромной серой крысы, а теперь и вовсе опустилась на колени подле нее и аккуратно гладила ладонью мягкую серую шерстку на голове, чего Еханна милостиво позволяла не смышленой девчонке. Она считала, что если она сражалась со скелетами наравне со всеми, то является хорошо обученным, домашним, пусть и невероятно умным, но все же питомцем. Разумеется, это не совсем так. Точнее, совсем не так: сия крыса – неотъемлемый член команды, так сказать боевая подруга.
Через пару часов (предположительно, пока неизвестно, как в этом мире идет время и отличается ли от земного) Одина, доведенного до состояния риз, увели в одну из спален под белы рученьки. Алкоголь в очередной раз доказал, что он – очень могущественный враг, куда могущественнее и необоримее тех же скелетов, меленов и прочих. Еханна, стряхнув Драйину ручку, поднялась и последовала за Одином охранять его пьяный сон.
– Простите моего друга, – дрожащим голосом попросила Наташа, когда за стол вернулись Дима и Ундерман Клармаркай. – После… трагедии я очень эгоистично поступила с ним: он не был воином, но я сделала его таковым, дабы не остаться в полном одиночестве, один на один с многочисленными врагами. Один понял меня и принял такою, какая есть, однако в последнее время пристрастился к хмельным напиткам. Он не был готов к воинской доле.