– Добрый день, мистер, – откашлявшись, начал в привычной манере свое представление коммивояжер, – меня зовут Оскар Смит. Я представляю фирму «Роджерс и Роджерс». Позвольте предложить вам замечательный набор изумительных столовых приборов, которые украсят ваш стол…
– О, торговец?! Слыхала, дорогая? Так это просто прекрасно – хоть узнаем последние новости, что происходит в мире, как жизнь течет в других краях. Проходите, проходите, милости просим, не будем же беседовать на пороге, – хозяин особняка перебил гостя и тут же жестом пригласил войти.
Оскар несколько опешил и почему-то с легким недоверием – ему и самому было странно от того – заглянул за порог и заметил, насколько обзор позволял, далеко не бедное убранство.
«Неужели здесь хоть кто-то оказался не дикарями? С виду люди вроде нормальные, приличные и приветливые, даже к торговцам расположены», – коммивояжер улыбнулся и прошел в дом.
Внутри его встретила теплая и весьма уютная обстановка, располагающая настолько, что в подобном жилище хотелось оставаться как можно дольше. Темное дерево, из которого была изготовлена вся мебель в холле и обиты стены и полы, освещал желтый свет двух старинных массивных люстр. От входа до лестницы с резными перилами, украшенными в начале небольшими фигурками в виде львиных голов, тянулась оливкового цвета ковровая дорожка. У стены слева, окруженные двумя напольным вазами с засушенными цветами, стояли высокие, в виде готической башни, часы. Их мрачность разбавляли золоченые вензеля: перепутываясь между собой на деревянной раме, тонкие блестящие узоры украшали собой стеклянную дверцу. По правую же руку располагались два больших кресла в компании низенького столика и таких же ваз с букетами из сухих веток и давно мертвых цветов. Узкие окна обрамляли тяжелые портьеры, подвязанные черными широкими лентами. И, конечно, от случайного гостя не ускользнуло все то, что дополняло богатое убранство: тыквочки, расставленные по углам и на окнах, горящие свечи в потемневших серебряных канделябрах и гроздья каких-то рыжих ягод, связанные нитью и переплетающие перила.
– Прошу же, не стойте на пороге, а то я начну корить себя за скверный прием и такие же собственные манеры. А для меня нет ничего хуже, чем прослыть плохим хозяином, – распинался мужчина.