Звездная карта для принца, или Странности императорского отбора - страница 8

Шрифт
Интервал


».

Только празднуя, можно по-настоящему признать: чего ты хотел, что и как сделал, к какому результату пришел и куда хочешь двигаться дальше.

Вот, что я имею в виду, когда говорю, что празднование – в основе всего: не закончив старого, не начнешь по-настоящему нового.

Если вы уже пробовали мотивировать себя через недовольство, пендели и самобичевание, то знаете, что это очень зыбкий фундамент для новых начинаний. Поэтому я предлагаю вам празднование – как способ, который совершенно точно не разрушит, а только укрепит – и зажжет внутреннее сияние.

Изучив самые разные способы праздновать, я выделила всего три ключевых навыка, благодаря которым вы сможете отпраздновать буквально все что угодно: замечать, разделять с другими и расслабляться. Следующие разделы книги будут шаг за шагом раскрывать эти три навыка – чтобы вы смогли посмотреть на них под разными увеличительными стеклышками и решить для себя: как я могу начать праздновать уже сейчас?

Добро пожаловать под разноцветный купол празднования!

Замечайте

Главное находится рядом – все уже здесь.

Пусть нам всем станет легче там, где мы есть.

Там, где не удержать и не сохранить, —

Меньше оценивать и больше ценить[5].

Проводив Джона Крофта на «Сапсан», неожиданно для самой себя я зашла в канцтовары и вышла оттуда с ватманом формата А0. У меня не было ясной идеи, зачем – просто захотелось простора и чистого листа.

Войдя в квартиру, я убрала со стола чашки, развернула на весь стол гигантский плотный лист, взяла обычную черную ручку и написала по центру:

«АННА ЧЕРНЫХ, 09.11.1986»

А дальше по периферии стала размещать «заголовки»:

«Я», «Люди», «Профессиональный опыт», «Жизненный опыт»

От них пошли лучи, стрелки и списки:

«Семья», «Друзья», «Работы», «Учеба», «Места жительства», «Опыты», «Музыка», «Книги», «Фильмы», «Тело», «Мировоззрение», «Путешествия», «Социальные роли»…

Спустя несколько часов я сделала шаг назад, чтобы оглядеть лист целиком. Кто бы мог подумать, что я способна заполнить все белое пространство ватмана убористым почерком! Черной гелевой ручкой. Собой.

Усыпанный буквами, как мелким узором, этот лист приобрел для меня огромное значение. Даже сейчас, чтобы написать о нем поточнее, я достала его из коробки с ценными вещами, развернула и ощутила трепет. Вспомнила, как гладила его, вчитывалась в свой кривой быстрый почерк, пытаясь осознать и вместить: «Все это – я и моя история».