Вечер проходил прекрасно. Гийом расстелил рождественскую скатерть, зажег свечи, аккуратно разложил золотистые салфетки. Рита даже не успела моргнуть глазом, как на столе друг за другом появились тарелки, бокалы с вином и хамон. Она настолько привыкла все делать сама, что сцена с горящей елкой в ноябре, суетящимся вокруг бывшим мужем и внезапно успокоившимися детьми казалась ей сюрреалистичной. Вчерашняя хозяйка этого дома словно забыла, что привело их к разводу – о таком семейном вечере можно только мечтать.
Но, к сожалению, Рита быстро вернулась с небес на землю: Гийом запретил ей ехать с детьми в горы на зимних каникулах, чтобы кататься на лыжах, и не собирался выслушивать аргументы. Часто при подобных разговорах Рита чувствовала непробиваемую стену. Как будто ее личность, желания, интересы полностью отсутствовали для этого человека. За девять лет совместной жизни она настолько привыкла к игнорированию с его стороны, что сейчас до сих пор удивлялась искреннему интересу окружающих людей к своему внутреннему миру.
Нет, она определенно была несчастна замужем, но большую половину прожитых вместе лет боялась это признать. Наверное, ей просто не повезло. Рита выходила замуж еще молодой девочкой, слегка за двадцать, и не умела разбираться в людях. Не обратила внимания на сложные отношения мужа с семьей, его манеру говорить о других людях, бесконечные осуждения, оценки… Когда ты влюблен, легко закрывать глаза на все, что кажется неудобным, надеясь разобраться с этим багажом позже.
Перед десертом французы подают сыры: большую тарелку с несколькими сортами, сочетающую в себе калейдоскоп разных цветов, фактур и запахов. Каждый отрезает себе кусочек и передает тарелку дальше. Но в этот вечер Рита даже не смогла отведать любимого лакомства: то ли раклет был слишком плотным, то ли внезапно навалилась усталость от тяжелой недели и общения с Гийомом.
Марго с трудом дождалась окончания ужина, попрощалась с детьми, пожелав всем хороших выходных, и с тяжелым сердцем вышла на улицу. Лучший город земли продолжал жить своей жизнью, сигналя на перекрестках и задувая ветер в каждую узкую улочку. Она возвращалась домой вдоль набережной Сены, ведомая золотой верхушкой Эйфелевой башни, невероятно опустошенная, как и после каждой встречи с бывшим мужем, но сегодня в ее мыслях затаилось новое переживание.