Никто из друзей не помнил «полет», но явственно помнили ощущения, когда оказались внутри «кокона»: вначале бесконечный холод, проморозивший их до состояния льда, затем нескончаемое падение в бездну (есть предположение, что ад – ледяной или огненный – находится «внизу», а рай – «вверху»: на самом деле сие неизвестно, потому как воины так и не определили, куда падали – «низ» и «верх» перемешались в падение в неизвестность), потом тела распались на мириады молекул и атомов и далее… полет в бездну закончился небытием.
Винэру, Дейч, Готрель, Вьена
«Полет» в небытие закончился, распавшиеся молекулы и атомы соединились в сложные биологические связи, называемые клетками живого организма, в восстановленное тело вернулась душа, а вместе с ней – сознание и разум, способность думать и мыслить. Под ногами ощущалась твердь, легкие наполняли полузнакомые запахи, тело обволакивал мягко теплый влажный воздух, головы пригревало ласковое по-весеннему солнце.
Первым рискнул открыть глаза Один, следом – остальные. Так и есть – вокруг совершенно незнакомый лес, определяемый по едва уловимым отличительным признакам. Гилея была (действительно – была, в прошедшем времени) в буквальном смысле живой, со своими уникальными законами развития. Она не терпела похабного, варварского отношения к себе и жестоко наказывала тех, кто алчно зарился на ее природные богатства, вплоть до тотального уничтожения. Кроме всего прочего, основу Змеиного леса составляли многовековые (на вскидку, на самом деле любому растению не больше лет, чем самой аномалии) сосны, дубы и кедры, под оными – папоротники, хвощи, как ни странно – разносортная крапива. Этот же лес излучает мощные ВОЛНЫ опасности, зла и… обреченности. Нечто страшное и темное установило СВОИ законы в нем. Он продолжал жить, но – затаившись в ожидании катастрофы, которая ознаменует собой либо гибель всего сущего в этом мире, либо переход в новую эру…
– Кто те… существа? – вопросила требовательно Наташа, и обращалась она к Одину. – Я видела, как ты смотрел на них!
Один отбросил тушу кабана на каменные плиты явно искусственного происхождения, кою он продолжал удерживать после переноса из родного мира.
– Не знаю кто они, – ответил, наконец, Харрол, – но именно они подарили мне на десятилетие ноутбук. По крайней мере, голоса те же. Одеты точно так же.