.
Наличие единого центра власти в современном обществе, особенно в западных демократиях, часто отрицается. Активно пропагандируются идеи дисперсии власти, безграничного плюрализма, «полиархии». Утверждается, что важнейшие для общества решения оказываются результатом хаотичной борьбы различных сил. Особенно активно это разрабатывается американскими социологами и политологами, например, Далем и Риксеном. На первый взгляд, они могут оказаться правы. Поскольку реальный центр власти в тех же Штатах, как, впрочем, и в Великобритании, тщательно скрывается от общества. Однако эти покровы в течение последних десятилетий успешно срывают не менее известные и более убедительные в своих доводах Домхофф, Дай и другие. Они показали реальные механизмы влияния узкой группы людей, находящихся на вершине социальной власти, на законодательную, судебную, медийную и другие ветви социальной власти. Эти люди имеют свои think tanks, которые заняты стратегическим целеполаганием, мониторингом развития страны и мира, оценкой угроз.
В этих же структурах как раз задаются стереотипы поведения массового общества. Необходимая идеология, ценности, заданные стереотипы поведения внедряются в массовое сознание через образование, масс-культуру, СМИ, а теперь и интернет-пространство. Финансовая олигархия всегда придавала первостепенное значение контролю над средствами формирования массового сознания. Контроль достигается, прежде всего, через кадровую политику. Когда в системе случались сбои, как 50-е годы, использовались более жёсткие формы контроля духовной сферы. Достаточно вспомнить сенатора Маккарти.
Некоторые западные исследователи, не отрицая важной роли в принятии политических решений влиятельных элитных групп, прежде всего финансовой олигархии, всё же считают, что они обладают не властью, а влиянием, властью же, по их мнению, обладают только государственные органы и должностные лица – президент, правительство, парламент, суды. Я разделяю точку зрения тех исследователей, которые считают, что в западных обществах финансовая олигархия обладает именно властью, а не влиянием. Отличие власти от влияния состоит в возможности применить санкции, то есть причинить неприятные последствия объекту, который не выполняет команды центра власти.
На Западе социальная власть управляет основными акторами политического и медийного процесса тоже, по сути, с помощью административного ресурса, только это у них называется «политическими средствами» (оперативными методами), но эти «средства» так же находятся вне правового поля, не афишируются и не известны для широкой публики. Но они не менее жёсткие, чем пресловутый российский административный ресурс.