– Это вместо хлеба. Надеюсь, у вас зубы не вставные?
Он стал ломать куски. Я видел, что они тверже камня.
– Замерзли, – пояснил врач. – Впрочем, предпочитаю сухари мерзлому хлебу.
Я не разбирался в этих тонкостях. К тому же вода закипела.
Размельчив концентрат, я высыпал его в котелок.
Вода кипела, и пшено немедленно стало подниматься на поверхность. Вода была мутной.
– Теперь надо потерпеть минут пятнадцать, – сказал врач. – Есть сильно хотите?
Я ответил, что хочу.
– Правильно. Раз корреспондент, значит, хотите. Орла будем будить? – спросил он, кивая на нары. – Пожалуй, не будем. Собственно, ему повезло больше, чем нам. Лучше хорошо выспаться, чем быть сытым.
Я сомневался в правильности этого афоризма. В палатке запахло вареным пшеном. Это был очень приятный запах. Я никогда не замечал раньше, что пшено пахнет.
– Поедим и заляжем, – объявил врач, потягиваясь. – Сказать вам откровенно, я уже третьи сутки не могу выспаться.
Мне было непонятно, что это за работа у медиков на льду, из-за которой нужно не спать по суткам. Я сказал ему об этом.
– Ну, работа разная бывает, – ответил он и, зачерпнув лучинкой кашу, попробовал.
– Готово? – спросил я. Мне очень хотелось есть.
– Готово, – ответил он. – Масло и жареный лук подразумеваются. Возьмите котелок и слейте воду.
Я вышел из палатки. Буран едва не сшиб меня с ног. У меня захватило дыхание, и в лицо врезались сотни игл. Я стал осторожно сливать воду. Где-то неподалеку я снова услышал звук буксующей машины и подумал, что шоферу сейчас несладко.
Затем я вернулся в палатку. Мокрый полог хлестнул меня по лицу, когда я пролезал. Врач поставил на топчан две жестяные тарелки. Он потирал руки и, видимо, был доволен.
– Ну вот, и все в порядке, – объявил врач.
– У кого-то неподалеку не все в порядке, – ответил я.
– А что такое?
– Где-то машина буксует. Вот, видно, достается шоферу!
– Машина? – переспросил врач. Мне показалось, что он помрачнел. – Ну, давайте быстрее.
– Куда торопиться? – спросил я.
Врач ничего не ответил и стал накладывать кашу на тарелки. Когда я приготовился опустить ложку в дымящуюся кашу, снаружи послышался скрип шагов.
– Так, – сказал врач и отложил ложку.
Полог откинулся, и в палатку пролез человек. На нем был промасленный, когда-то белый полушубок, подпоясанный ремнем. Пот грязными струйками стекал с его лба на лицо. Ушанка была сдвинута на затылок, и виднелись слежавшиеся на лбу волосы.