– Дядя Олег, найди Диму Валтасарова. Найди всех, с кем я была в «пределе». Ты все поймешь. Дима тоже был в «пределе». В интернате его звали Чарли. Меня там звали Агата. Он должен вспомнить меня. Найди всех детей: Алису, Саймана, Алекса. Чарли – единственный, кто выбрался и при этом ничего не забыл до конца. Ты все поймешь, он все тебе объяснит. Найди детей… мы все там погибли, в старом подвале интерната взорвался паровой котел. И я, я тоже была среди них, дядя Олег, я тоже погибла там. Найди детей…
В комнату вбежал Игорь и аккуратно принял ее у меня. Я поднялся и, достав диктофон, сделал голосовую пометку: «Дмитрий Валтасаров – нужно найти!»
Затем я вышел из детской и тяжело выдохнул.
– Как ты думаешь, Олежек, что с ней? – Оля стояла в дверном проеме, нервно теребя в руках кухонное полотенце. – Ты же слышал, как она стала разговаривать… Она никогда ранее не рассуждала подобным образом. Девочка изменилась в считанные дни. Откуда она набралась этих взрослых слов и понятий? Что нам делать?
– Нужно найти Чарли и остальных детей, – глупо ответил я и попытался улыбнуться.
Когда Игорь прощался, то, пожимая мне руку, сказал:
– Знаешь, я никогда не думал, что произойдет что-то плохое. Я имею в виду самых близких: маму, дочь, жену. Встаешь вот так рано утром, принимаешь душ, привычно завтракаешь, едешь на работу. И совсем не думаешь о плохом. А может, надо было? Ведь не может же человек в один миг стать сумасшедшим? Должны были быть какие-то звоночки? Дела – тут закрутился, там не успел. А что не успел? Жену лишний раз поцеловать некогда. С ребенком поговорить. К маме просто заехать. Без причины развернуть свое корыто и через всю Москву к маме. Попить простого чая, без завихрений и новомодных чизкейков и тирамису. С бубликами. Или просто, как в детстве, порезать белый хлеб ломтиками и насыпать сверху сахара… А?!.. А нам все некогда. Прости, что затронул тему детства.
Мы обнялись. Я решил, что сяду за руль и надиктую основные вопросы, которые следует разъяснить. Но выехав на центральную магистраль, окунулся в воспоминания, совсем забыв про диктофон.
О моей проблеме знали только самые близкие и доверенные люди: Кира и друзья. Ни в издательстве, ни в журнале никто даже не догадывался. В детстве я чуть не попал под трамвай, после чего весь период до этого происшествия как будто удалили из моей головы.