В этот момент появился Корадзини, которого сменил Джекстроу. Хотя за рулем он просидел всего пятнадцать минут, вид у него был ужасный. На синеватом лице появились желтые пятна – признаки обморожения, губы потрескались, ногти побледнели, руки покрылись волдырями. Мы с Джекстроу и Зейгеро выглядели не лучше, но именно Корадзини пришлось управлять трактором в самую сильную стужу. Будто больного малярией, его била страшная дрожь. Бедняга едва переставлял ноги, так что нетрудно было догадаться, что они у него обморожены. Я посадил его возле камелька.
– Ноги ниже колен чувствуете? – поспешил я спросить у Корадзини.
– Ни черта не чувствую. – Он попытался улыбнуться, на потрескавшихся губах выступила кровь. – Холод собачий, док. Пожалуй, надо растереть мои ходули снегом, верно?
Наклонившись, он принялся было развязывать шнурки окоченевшими, кровоточащими пальцами. Но Маргарита Росс, опустившись на колени, своими нежными руками уже снимала с него башмаки. Глядя на закутанную в громоздкую одежду хрупкую фигурку девушки, я в сотый раз обругал себя за мои нелепые подозрения в отношении ее.
– Выражаясь вашим языком, мистер Корадзини, пусть дурные снегом растираются, – возразил я. – Это все равно что пустить в ход наждачную бумагу. Дело в том, что при температуре ниже пятидесяти пяти градусов снег приобретает жесткую кристаллическую, как у песчаника, структуру. Если его потереть, он рассыпается, превращается как бы в белый песок. – Кивнув на одно из ведер, стоявших на камельке, я продолжал: – Когда температура воды достигнет тридцати градусов, суньте туда ноги. Подождите, пока кожа не покраснеет. Ощущение будет не из приятных, но делу поможет. Если появятся волдыри, завтра я их проткну и продезинфицирую.
– И так будет продолжаться все время, док? – удивился Корадзини.
– Боюсь, что да.
Я оказался прав. Во всяком случае, так продолжалось часов десять. Температура опускалась. Затем, достигнув без малого минус 60 градусов, столбик термометра замер и начал мало-помалу подниматься. Все это время на плите стояли ведра со снегом, а миссис Дансби-Грегг, ее горничная Елена, а затем и Солли Левин горящими паяльными лампами помогали поскорее растапливать лед. И все это время водители испытывали адскую боль, когда отогревали окоченевшие руки и ноги. За эти десять часов у нас появилась почти патологическая боязнь минуты, когда нужно будет опускать обмороженные ноги в горячую воду.