– Ничего себе! Ты идеальная оболочка для любого существа, Алан!
Дьяволица зажмурила глаза, пытаясь установить связь с органами чувств Алана. Она хочет видеть мир, хочет слышать болтовню окружающих и ощущать вкус еды. Ей удалось это, но не сразу. Первое, что увидела Лейла – просторную комнату юноши на втором этаже. Никаких игрушек или даже намека на то, что здесь живет ребёнок или жил когда-то. В большом шкафу одна полка с одеждой, а на других полках книги о медицине, программировании и психологии. Лейла смотрит на все открытые полки и ищет хотя бы один знакомый корешок книги. Сказок на полках точно нет. «Мою голову будут засорять всякими метастазами! Ужас какой! Ты предупреди меня заранее. Как пойдешь к шкафу, то сразу кричи: «Метастаз!». Ну почему я в голове у такого зануды?» – дьяволица схватилась за свою голову, дёргая себя за черные волосы.
– Прекрати, пожалуйста, – тихо попросил Алан, садясь за свой письменный стол.
Он достаёт дневник с обложкой из чёрной искусственной кожи и принимается строчить всё, что узнал сегодня от дьяволицы. Пытается выписать все вопросы, что могут помочь выстроить логическую связь по всей этой ситуации.
– Ты можешь ответить мне на несколько вопросов?
– Если сама знаю на них ответ, – ответила Лейла. Наконец-то она прекратила дёргать себя за волосы и нести чушь.
– Ты предложила спасти души моих родителей. Значит главная цель – это я. Хотела, чтобы я продал тебе свою душу, а до этого, видимо, пыталась свести с ума смертью родственников, вынуждая покончить самоубийством. Тогда тебе или Сатане нужна душа именно в Аду, а не просто моя смерть. Такой вопрос: зачем?
– Не знаю, – просто ответила дьяволица.
Лейла не была удивлена догадкам парня, она и не пыталась скрыть цель своего прихода на Землю. Почти всё, что она делала было очевидным. При озвучивании миссии её не ставили в рамки дозволенного, не запрещали юноше болтать об Аде. Дьяволица в воздухе нарисовала указательным пальцем подобие дивану и напольной лампе, которые тут же появились возле неё в тёмном уголке сознания Алана. Паренёк видел женщину, как только думал о ней и остальное окружение пропадало.
– Попробуем издалека, – предложил Алан, оставив серебристую ручку в дневнике прежде, чем закрыть его. Использовал как закладку.
Ему не удастся что-либо написать, пока он думает о Лейле. До этого еле как получилось написать пару предложений до момента, когда картинки перед глазами не начали меняться чаще, чем за каждые полминуты.