– Давай так, – продолжил юноша, – ты передашь своему Владыке: на Земле есть младший брат Алана и он также владеет силой пожирателя. Если он слышал о пожирателях, то сразу заинтересуется, а если нет, то начнёт тебя расспрашивать об этом – расскажи. Затем попроси его дать тебе время, чтобы привести в Ад не только меня, но и моего младшего брата. Не нужно объявлять себя предательницей, наоборот, продолжай быть верной Люциферу.
– Притворяться быть верной ему, – поправила Лейла.
– Естественно, если хочешь быть свободной.
– Разве его заинтересует твой младший брат? Тебя можно отправить и раньше в Ад, а после уже отправиться с новой миссией по душу уже твоего брата.
– Нет. Ни ты, ни Люцифер его не найдёте. Выдели это в вашем диалоге. Проще всего отыскать кого-то, когда он ищет того, кто уже рядом с тобой. Ваш Владыка это должен понимать, ведь ему пришлось искать меня несколько столетий. Он меня нашёл, потому что я был слаб, потеряв воспоминания. С моим братом другая ситуация. Брат ничего не забывал. Он просто не может забыть.
В отличие от брата, Алан повредил своё магическое ядро времени до перемещения из Корруптейлам на Землю, поэтому неосознанно потерял воспоминания и стал в разы младше того возраста, в котором был.
– Ты знаешь, где он?
– Нет. Его не могу найти даже я. Однако он найдёт меня, как только обо мне станет более известно в этом мире.
– Почему ты так уверен, что твой брат ничего не забывал и что он вообще на Земле? – удивилась Лейла, ведь совсем не понимала логику Алана. Его суждения противоречили.
– Перед тем, как исчезнуть из нашего родного места, я сказал в каком мире буду и попросил найти меня.
Это твердая вера Алана в силы своего младшего брата. Янтарные глаза горели, будто яркое пламя, прожигая спину отвернувшегося парня, изучая каждый сантиметр темной ткани и не скрытой ей бледной кожи. Лейле хотелось понять мысли и чувства Алана, слишком трудными они казались. Она перестала верить, казалось, ещё на исходе отрочества в любовь и безопасность – чувства, которые могла бы дать семья. Лишь слышала об этих чувствах и возжелала их заполучить от Люцифера, как сумасшедшая.
– У тебя есть семья? – внезапно отвлёк Лейлу парень, развернувшись на крутящемся стуле на сто восемьдесят градусов. Их взгляды столкнулись.
На лице женщины появилась холодная сдержанная усмешка, уголок губ дрогнул и из её уст послышалось «да». Как бы та не пыталась сделать вид, что никогда не выражала чувств к своей семье, и чтобы «да» прозвучало, как «нет», по слегка дрожащему голосу и еле заметному мокрому взгляду можно прочесть глубокую боль и огромную печаль. Какой бы детский ужас не перенесла Лейла, ни Алан, ни кто-то другой и ничто иное никогда не сможет освободить от этого.