– Да вы что, товарищи, мы же… – начали было ребята, но их быстро окружили и потолкали прикладами вперед – попались гады!
Затем, не давая говорить, погрузили в один из вагонов (поезд ждал на полустанке) откуда доставили в Минск. Там после допроса оба оказались в карцере, где просидели пять суток. При этом выяснилось, что в составе перевозили заключенных, а десантников охрана приняла за лиц, пытавшихся тех освободить. На шестой день за ними приехали из части.
– Больше мне таких вылазок не проводить, – хмуро сказал энкэвэдэшный майор, выдавая арестантов комбату Полозкову. – Тренируйте бойцов в другом месте.
Наказывать друзей за инициативу не стали, но Иванченко после беседы у комбата, несколько дней ходил грустный и задумчивый.
Шло время, и вся «секретная» двадцатка с нетерпением ждала, когда поступит долгожданный приказ о возвращении ее на флот, по которому все изрядно скучали. Служба в десантных войсках парням нравилась, но все равно тянуло к морю. Там был простор, боевые корабли и родные экипажи.
За прошедшие месяцы Юрка получил несколько писем от Маши, добрых и теплых. Она сообщала, что после окончания школы будет поступать в Ленинградский медицинский институт, желая стать доктором. Легостаев о себе писал вскользь, ограничиваясь общими фразами. Больше упирал на то, как они встретятся снова, чтобы никогда не расставаться.
Между тем, обстановка в мире накалялась. Германия захватила Францию, Данию и Норвегию, оккупировала часть Польши и бомбила города Великобритании. На советско-германской границе то и дело возникали провокации. Политработники бригады регулярно проводили с личным составом политинформации, призывая на них не поддаваться на провокации, а также проявлять бдительность.
В ночь на двадцать второго июня, во взводе многим не спалось. После ужина, в клубе части крутили популярную картину «Путевка в жизнь», а на воскресенье были назначены спортивные соревнования с участием гражданской молодежи. Среди которой у ребят появились знакомые девушки. А ровно в четыре тридцать голос стоявшего дневальным Томилина «Рота подъем! Боевая тревога!» сбросил всех с коек. Привычно натянув обмундирование и расхватав оружие с противогазами, все заняли свои места в шеренгах на среднем проходе, где уже стоял хмурый Романенко с взводными.